Ключъ
Шрифт:
– - Это мнe неизвeстно.
Слeдователь помолчалъ.
– - Знаете ли вы также семью Фишера?
– - Я встрeчался заграницей съ его дочерью, она слушала мои лекцiи. Его жена теперь, кажется, въ Крыму.
– - Ей послана телеграмма. Съ нею вы не были знакомы?
– - Я изъ ихъ семьи былъ знакомъ только съ банкиромъ и съ его дочерью.
– - А съ нeкiимъ Загряцкимъ?
– - Развe онъ принадлежитъ къ семьe?
Слeдователь усмeхнулся.
– - Видите ли,-- сказалъ онъ,-- я, въ отличiе отъ многихъ моихъ коллегъ, не считаю обязательной для слeдователя чрезмeрную скрытность... Отъ васъ, вeроятно, не составляетъ секрета, что семья Фишера не блистала патрiархальными
– - Я встрeчался съ нимъ у Фишера.
– - Совпадаютъ ли ваши свeдeнiя или хотя бы ваше впечатлeнiе съ той характеристикой Загряцкаго, которую даетъ розыскъ?
– - Не берусь вамъ отвeтить, я слишкомъ мало его знаю... Я съ большимъ трудомъ повeрилъ бы, что онъ способенъ на убiйство.
– - Но все же повeрили бы?
– - Какъ повeрилъ бы о комъ-угодно другомъ.
Слeдователь посмотрeлъ на Брауна.
– - Такъ-съ.. Ну, немного же вы мнe сообщили. Не знаете ли вы, кто изъ друзей или знакомыхъ семьи Фишеровъ могъ бы разсказать намъ побольше?
– - Фишера знали очень многiе. Тысячи людей знали его такъ, какъ я. Изъ близкихъ же... Позвольте подумать... Нeтъ, никого не могу вспомнить. Конечно, дочь. Но она живетъ заграницей и не идетъ въ счетъ...
Въ дверь постучали, въ комнату вошелъ мосье Берже. Онъ приблизился къ слeдователю и сказалъ ему вполголоса:
– - Одинъ персонъ желайтъ ситшасъ видeть господинъ судья.
– - Кто такой?
– - спросилъ Яценко.
– - Son Excellence Monsieur Fedossieff,-- сказалъ значительно управляющiй гостиницы.
На лицe слeдователя изобразилось удивленiе. {32}
– - Федосьевъ?
– - проговорилъ онъ.-- Пожалуйста, просите...
Онъ всталъ и сказалъ поднявшемуся тоже Брауну:
– - Вы меня извините. Его Превосходительство мосье Fedossieff (онъ съ иронiей произнесъ эти слова) желаетъ меня видeть... Впрочемъ, нашъ дeловой разговоръ конченъ. Можетъ быть, мнe придется еще разъ васъ потревожить, можетъ быть, и не придется: вы вeдь ничего не знаете о дeлe... Очень радъ былъ съ вами познакомиться...
Браунъ пожалъ ему руку и вышелъ. По освeщенному электричествомъ корридору гостиницы, въ сопровожденiи мосье Берже и какихъ-то людей подозрительнаго вида, быстро шелъ высокiй сeдоватый, чуть сгорбленный человeкъ, въ шубe съ большимъ бобровымъ воротникомъ, въ мeховой шапкe. Это былъ Сергeй Васильевичъ Федосьевъ, извeстный всей Россiи,-- извeстный не самъ по себe (о личности его почти никто ничего не зналъ), а по той должности, которую онъ занималъ: по должности этой онъ вeдалъ политической полицiей Имперiи. Федосьевъ шелъ, нервно оглядываясь по сторонамъ. Проходя мимо Брауна, онъ окинулъ его поспeшнымъ подозрительнымъ взглядомъ, вдругъ остановился и спросилъ негромкимъ голосомъ:
– - Если не ошибаюсь, Александръ Михайловичъ Браунъ?
Браунъ молча наклонилъ голову.
– - Не знаю, помните ли вы меня? Мы когда-то учились вмeстe въ университетe... Я Федосьевъ.
– - Я помню васъ.
Федосьевъ
– - Мы не встрeчались лeтъ двадцать пять,-- сказалъ онъ, любезно улыбаясь и не спуская холодныхъ {33} глазъ съ Брауна.-- Но я слeдилъ за вашей карьерой, слышалъ, читалъ. О васъ много писали два года тому назадъ, когда вы получили медаль имени Дэви...
– - Вы помните и это?
– - Какъ видите. Очень горжусь тeмъ, что былъ университетскимъ товарищемъ знаменитаго ученаго.
Браунъ развелъ слегка руками. Отвeтить комплиментомъ было мудрено: карьеру Федосьева хорошо знала вся Россiя.
– - Слышалъ, что вы давно поселились въ Парижe: у насъ, по глупости нашего правительства (онъ особенно отчетливо произнесъ эти слова), у насъ не сумeли васъ оцeнить. Знаю и то, что вы недавно вернулись въ Россiю и работаете въ тылу и на фронтe на пользу химической обороны государства. Былъ бы искренно радъ встрeтиться съ вами и побесeдовать?
– - полувопросительно добавилъ онъ.
– - Къ вашимъ услугамъ.
– - Очень, очень хочу,-- проговорилъ Федосьевъ.-- Вы здeсь изволите жить?.. До скораго свиданiя. Я позвоню вамъ по телефону. Весьма рядъ встрeчe.
Онъ крeпко пожалъ руку Брауну. Дверь номера 67 открылась. На порогe показался съ нeкоторымъ безпокойствомъ Яценко. Онъ съ достоинствомъ поклонился Федосьеву и пропустилъ его въ дверь. Мосье Берже и подозрительнаго вида люди остались въ корридорe.
VII.
Яценко понималъ, что неожиданное посeщенiе Федосьева имeло отношенiе къ дeлу объ убiйствe Фишера. Это было непрiятно слeдователю. Онъ {34} считалъ отрицательнымъ явленiемъ самое существованiе особой, самостоятельной и полновластной политической полицiи. Ея вмeшательство, хотя бы и отдаленное, въ дeла судебнаго слeдствiя представлялось ему нарушенiемъ основныхъ идей и традицiй реформы шестидесятыхъ годовъ.
Николай Петровичъ съ оффицiальной учтивостью поздоровался съ Федосьевымъ и слегка придвинулъ ему кресло. Этотъ хозяйскiй жестъ долженъ былъ дать почувствовать посeтителю, что въ номерe Фишера распоряжается онъ, Яценко. Федосьевъ, однако, не обратилъ, повидимому, никакого вниманiя на смыслъ жеста и даже на самъ жестъ. Любезно, какъ со старымъ знакомымъ, поздоровавшись съ Яценко (котораго онъ едва зналъ), онъ, не садясь, неторопливо и внимательно сталъ осматриваться въ комнатe. Хотя это продолжалось недолго, слeдователь успeлъ два раза кашлянуть,-- второй разъ съ легкимъ раздраженiемъ. Онъ еще тронулъ кресло, предназначенное для посeтителя, а затeмъ отошелъ по другую сторону письменнаго стола.
– - Вашему Превосходительству угодно было меня видeть?
– - сухо произнесъ онъ.
– - Такъ точно... Прошу Ваше Превосходительство извинить безпокойство,-сказалъ Федосьевъ.-- Николай Петровичъ?
– - полуспросилъ онъ, садясь.
Слeдователь кивнулъ головой. Его смягчилъ тонъ Федосьева и то, что гость зналъ его имя-отчество. Самъ онъ, однако, продолжалъ обращаться къ Федосьеву оффицiально.
– - Какъ вы догадываетесь, Николай Петровичъ,-- неторопливо и гладко, негромкимъ голосомъ заговорилъ Федосьевъ,-- я рeшился побезпокоить васъ въ связи съ тeмъ дeломъ, которое находится въ вашемъ производствe. Узнавъ о {35} происшествiи съ Фишеромъ, я утромъ позвонилъ по телефону въ министерство, и мнe оттуда сообщили, что дeло поступило къ вамъ. Разумeется, я былъ искренно этому радъ: вашъ опытъ и энергiя мнe, какъ всeмъ, хорошо извeстны (Яценко молча поклонился). И я подумалъ, чeмъ писать всякiя бумаги, гораздо проще непосредственно обратиться къ вамъ, для выясненiя нeкоторыхъ обстоятельствъ этого дeла.