Ключевые 7 радикалов. Человек 2.0: как понять, принять, наладить взаимодействие
Шрифт:
Широта распространения в обществе и степень влияния на окружающих (и потомков) подобной идеи находятся в прямой зависимости от глубины ума её автора – хотя, впрочем, не всегда.
Паранойяльность придаёт экспериментаторскому зуду шизоида значительный масштаб, интенсивность и, уж извините за натуралистичность образа, стремление непременно «почесаться», т. е. реализовать-таки изначально умозрительную, философскую модель.
Вероятность реализации шизоидного замысла увеличивается здесь ещё и в связи с тем, что паранойяльный радикал сокращает в этом сочетании диапазон «творческих метаний». Он делает человека более цельным и последовательным, приверженным одной идеологической
Паранойял-шизоид отличается неотступным следованием своей главной мысли, которую, конечно же, он без конца трансформирует, уточняет, интеллектуально шлифует и развивает (шизоид без этого не может), но не меняет принципиально. Он обсуждает её везде и со всеми – о чём бы ни шёл разговор, стараясь вовлечь в её обсуждение как можно больше людей.
Характерно, в этой связи, мнение о поэме «Мёртвые души», высказанное в статье «Проективное определение литературы. О «Мёртвых душах»» Николаем Фёдоровичем Фёдоровым, одним из родоначальников «русского космизма».
На фоне многочисленных, но, в общем, однообразных суждений, звучавших в адрес этого произведения Гоголя, затрагивающих «русскость» или «нерусскость», «полезность» или «вредоносность» его образов, персонажей, Н.Ф. Фёдоров продолжает «петь» свою в высшей степени оригинальную «песню»[98]: «В первой части (поэмы – В.П.) дворянство и всё интеллигентное сословие как сообщники дворян предстают, как торгующие живыми и мёртвыми душами. Этот торг сынов одного сословия отцами или душами отцов другого сословия и есть высшая степень небратства. Торг душами, как вещами, есть высшее преступление… Мёртвые души, души отцов, был самый живой, глубокий, захватывающий душу предмет для России, для народа и совершенно ничтожный или мёртвый для дворянства, ставшего чуждым народу… Стоило бы только понять, почему преступно торговать мёртвыми душами, душами отцов, – в этом полное отрицание религии и нравственности, – чтобы понять, что общее великое дело должно состоять в полном выражении любви к своим отцам, как к одному, т. е. во всеобщем Воскрешении».
Во внешности паранойял-шизоида и в его подходе к оформлению пространства паранойяльность чувствуется довольно отчётливо (преломлённая через «призму» шизоидности).
Человек подобного склада постоянно задумчив, погружён в свои мысли, что отражается в его мимике и жестикуляции. Время от времени задумчивость, неожиданно для окружающих, сменяется бурной активностью: индивид, например, бросается к письменному столу, начинает энергично записывать пришедшие в голову удачные мысли, или расхаживает взад-вперёд по комнате, бормоча что-то себе под нос, не видя обращённых на него недоумевающих взглядов. На состояние своей внешности и среды обитания паранойял-шизоид обращает мало внимания, как на несущественные мелочи.
Область профессиональной реализации сочетания 5, 3 – научный поиск в интересах развития общества (в самых разнообразных сферах). Хорошо, если человек подобного психологического склада получает добротное образование. К этому должны стремиться его воспитатели.
Кроме того, неплохо было бы окружить его заботой, помогать ему в быту, советовать, как правильно понимать те или иные поступки окружающих, как самому не совершать нелепых ошибок в обыденных ситуациях – ведь этот индивид на все эти «мелочи» не склонен обращать внимания.
Следующее по порядку сочетание 5, 4 (эмотивно-шизоидное). В отличие от сочетания 4, 5, обозначающего поиск гармонии нетривиальными способами и средствами, эта комбинация радикалов отражает творческий эксперимент в поведении (деятельности и общении), результаты которого подвергаются некоторой гармонизации.
Если 4, 5 – это добрая утешительная сказка на оригинальную тему, то 5, 4 – это сказка, конец которой не известен, в которой все персонажи, включая злодеев, рождаются из буйной фантазии автора, живут своей самостоятельной жизнью, но имеют вполне милые, привлекательные черты (а сама сказка воспринимается как качественное художественное произведение).
Мы недаром, рассматривая эмотивно-шизоидное сочетание, пользуемся образом сказки. Этот характер, действительно, весьма подходит литераторам. Поэт (писатель, художник), наделённый подобным характером, ничем не обуздывает своей творческой фантазии, кроме чувства красоты и уместности сотворённых им образов. Своей «четвёркой» он как бы шлифует создаваемые образы мысленно, освобождая их от случайных, необязательных эстетических погрешностей, а потом уже выпускает «на волю».
Эмотивность являет собой и некое сдерживающее нравственное начало – не каждому творению его эмотивно-шизоидный автор позволяет увидеть свет; опасные и заведомо разрушительные творческие находки прячутся им от людей. Таковы, к примеру, изобретатели оружия массового уничтожения, которые вначале не отказали себе в удовольствии поломать над ним голову, пофантазировать, но потом, ужаснувшись содеянному, стали активно бороться против самой возможности его применения.
Из внешнего облика, среды обитания обладателей этого сочетания признаки шизоидности не уходят (за исключением эклектики, которая редуцируется под влиянием эмотивности)[99].
Увы, ими легко манипулировать, поскольку, как шизоиды, они простодушны и неопытны, а как эмотивы – добры. Они – инфантильные, добрые чудаки. Поэтому те, кто несут за них ответственность, кто близок им и питают к ним тёплые чувства, особенно старательно должны формировать их социально-ориентированную «оболочку», учить ортодоксальным способам поведения, защищать от злоумышленников и обидчиков.
Да, они будут этому сопротивляться, на то они и шизоиды, но их эмотивность смягчит форму этого сопротивления и, самое главное, позволит им, в конце концов, оценить дружеское расположение окружающих, понять, что им хотят добра.
Теперь о сочетании 5, 6 (гипертимно-шизоидном). Обладатель этого сочетания, как и все шизоиды, чудак. Но не добрый (как в предыдущем варианте), а весёлый, ценящий юмор, довольно общительный, заводной.
Вот идёт он по дороге, меся ботинками грязь и почёсывая несвежую, свалявшуюся шевелюру, и радостно поёт: «Бывает всё на свете хорошо, в чём дело – сразу не поймёшь…».
Гипертимный радикал делает человека раскованным, невнимательным к общественным устоям, правилам, ограничениям, освобождает от страха за последствия своих поступков.
Нетрудно представить, какой эффект возникает при подключении этой тенденции к асоциальной, по определению, шизоидности.
С одной стороны, это обеспечивает такой простор для творчества, что дух захватывает! С другой – напрочь исключает из сознания переживание ответственности перед социумом. Когда современная молодежь, глядя на человека, констатирует, что ему «снесло башню» – речь идёт о данном сочетании радикалов.