Ключи от бесконечности
Шрифт:
— Где твоя машина? — спросила я, как только мы прошли за ворота приюта.
Он молча указал кивком на припаркованный у дороги «Порше Кайен».
— Садись за руль, — потянулась в карман, достала ключи от его машины и ткнула их ему в ладонь.
Почему он, черт подери, молчит? Не хочет выдавать страха? Пусть помолчит, заговорит еще.
Он сел на водительское сиденье, мы с Вадимом разместились сзади. Хорошая у него машинка! Просторная, уютная.
— Поехали, — сказала я. — Что-то вытворишь — убью. Выше шестидесяти не разгоняться, правила не нарушать. Понял?
Он снова кивнул и завел двигатель. Машина мягко тронулась с места.
— Спасибо, тетя Ира, — мальчик снова заключил меня в свои объятья, а его лицо сияло от радости. — Я знал, что вы за мной придете.
Глава 4
«Порше Кайен» оказался действительно хорошим автомобилем. Система климат-контроля поддерживала идеальную температуру воздуха, гул двигателя почти не ощущался, да и гаишники остановить подобную машину не решатся. Мало ли, может, какой-нибудь депутат или министр едет. В любом случае, не простой смертный.
В бардачке нашлось три паспорта, все с фотографией одного человека. Первый украинский на имя Виктор Драченко, второй на итальянца Роберто Моцци и третий польский, здесь мой пленник значился как Болеслав Крупский.
— Виктор, значит, — сказала я, на что он промолчал. Вряд ли он Болеслав или Роберто. — Что же, Виктор, давай направо, — указала маршрут, сверившись с картой в телефоне.
Машина плавно повернула на узкую улочку, по обе стороны которой возвышались жилые многоэтажки.
Вадим мирно спал, уложив голову на мои колени. Во сне он постоянно улыбался, наверное, ему снилось что-то приятное.
Я дважды попыталась связаться с Иванычем, но его телефон был занят. Интересно, сказал ему Клифи о том, что происходит здесь? Знал ли он наперед? А если знал, то какова конечная цель? Вадим сказал, что манианам я его не отдам, и был прав — сунуть парнишку в руки пришельцев и спокойно уйти мог бы разве что самый бессердечный человек.
— Налево, — указала я, и машина въехала на территорию давно заброшенной стройки. Вряд ли здесь можно кого-то встретить. Идеальное место, чтобы допросить этого Виктора. Звукокод здесь вряд ли сработает — у него точно есть импланты, значит, придется действовать старыми проверенными методами. Мучить, конечно, я его не собиралась, но вот запугать вполне можно. Расскажет все, куда он денется?
— Остановись, — скомандовала ему. Кажется, это место не просматривается с улицы и окон соседних домов.
Достав из сумки планшет, я запустила код сна. Пусть Вадим поспит, может, придется пальнуть этому уроду по ногам, лучше ему не видеть.
— Выходи, — приказала я и, аккуратно переложив голову мальчика на сиденье, вышла следом. Посмотрела в глаза Виктора, которые все так же не выражали никаких эмоций.
— Что же, — сказала ему, стараясь не нервничать, — ты так или иначе все расскажешь. Убить я тебя не убью, но вполне могу выстрелить тебе, скажем, в коленную чашечку. Знаешь, какая это боль? К тому же вряд ли ты когда-нибудь сможешь ходить. Так что рассказывай, кто тебя послал, зачем тебе понадобился парень.
Но он даже не шелохнулся, ни один мускул не дрогнул на его лице. Виктор все так же продолжал стоять и буравить меня своим мертвым взглядом. Как будто не человек — робот.
— Говори! — крикнула уже громче, но его состояние оставалось неизменным.
Да кто же он такой? Может, накачан наркотиками или лишающими страха звукокодами?
И я выстрелила. Пистолет грохотнул, изрыгнул пламя, а возле ноги Виктора поднялся маленький фонтанчик пыли. Но он оставался стоять, словно не заметил выстрела. А ведь пара-тройка сантиметров — и корчился бы от невыносимой боли.
Кто же ты? Я слышала, что бойцов военных спецподразделений учат игнорировать давление, но вот болевой порог никто не отменял. Сломать можно каждого, только у каждого свой предел.
Я почувствовала, что выхожу из себя. Мне хотелось броситься на него, вцепиться в лицо, согнать всю таившуюся внутри меня злобу. Моя рука задрожала, а зубы до боли сжались. Котел злобы с каждой секундой закипал все сильнее и вот-вот готов был выплеснуться.
Сволочь! Урод!
Нет, стоп.
Нельзя нервничать. Этого, похоже, он от меня и добивается. Вынуждает на опрометчивый шаг. Нужно оставаться спокойной и непоколебимой. Это он должен нервничать, а не я! Он!
Но эмоции брали свое, и овладеть ими я не могла. Рука задрожала, на миг показалось, что пистолет вот-вот выскользнет из ладони.
Я потянулась в карман куртки, нащупала свой мячик, посильнее сжала его в руке. Должно помочь. Ну же! Мне необходимо успокоиться! Нужно сохранять хладнокровие!
— Говори! — крикнула я, вскинув руку с оружием, но Виктор молчал.
Действительно пальнуть по его ногам, что ли? Кажется, это было единственным, что я могла сейчас предпринять.
Я прицелилась, перевела дыхание. Моя рука дрожала, словно находилась под напряжением.
На тебе, гад!
Я нажала на спуск, и в этот момент Виктор прыгнул. Пуля ударилась о землю там, где он только что стоял, а в следующий миг его кулак столкнулся с моей щекой.
Боли я не ощутила, но на глаза сразу же наплыла черная пелена. Мир качнулся, померк, перед взглядом забегали мушки.
Когда взор прояснился, и я поняла, что лежу на земле, а ко мне приближается тяжелый армейский ботинок.
Зараза!
Я откатилась в сторону, а ботинок прошел мимо. Кажется, код повышенной реакции все еще действовал.
Оглянулась.
Вон пистолет, чернеет на земле, но позиция у Виктора более выгодная. Он со всех ног бросился к оружию, а я, понимая, что если он возьмет пистолет — это конец, вскочила.
Два шага и прыжок.
Он успел схватить оружие, но я уже висела у него на спине. Этого он явно не ждал и не смог сохранить равновесие — мы оба оказались на земле, к счастью, я сверху.
Плечо заныло, очевидно, я ушибла его при падении, но сейчас было не до этого. Нащупав рукой камень, я изо всех сил ударила им в висок Виктора. Он тихо застонал, но в следующий миг я почувствовала удар локтем в живот.