Ключи от моего сердца
Шрифт:
– Подожди! – Лиса вытянула руку.
– Ну что еще?
– Я должна признаться: я обручена, а потому для меня чтение писем от другого мужчины сродни предательству. Понимаешь?
– Нет. Не понимаю. Во-первых, не понимаю того, что ты от нас с Ивоной скрыла, что у тебя есть жених, а во-вторых, читать письма и бежать на тайное свидание – совершенно разные вещи.
– У кого тайное свидание? – в комнату вошла румяная с мороза Ив. Бросила сумку с учебниками на кровать, принялась разматывать длиннющий шарф.
– В том то и дело, что ни у кого. Ее даже еще не позвали, и неизвестно, позовут ли, а она уже мучается. Ивушка, представляешь, у нашей Лиски есть жених, а она молчала.
– И кто тот несчастный?
– Несчастная я, а не он, – Лиса занялась внимательным изучением своих коротко стриженных ногтей. – Прислал к нам посыльного, тот заключил договор с моим старшим братом, что после совершеннолетия я выйду замуж, а сам ни разу не показался. Я понятия не имею, как он выглядит, – Алисия грустно хмыкнула. – Если честно, то я даже имени его не знаю.
– Как так? – опешила Мажа.
– А вот так.
– Темнишь, подруга. Хоть что-то, но ты должна знать, – почувствовав, что Лиса не договаривает, Ив сощурила глаза.
– Он очень старый.
– Ха! Теперь понятно, почему он не показывается! – Мажа сдула упавший на лицо локон. – И ты еще сомневаешься, читать или нет письмо от другого мужчины? У него свои тайны, у тебя свои.
– Он продиктовал правила, которым я должна следовать.
– А иначе что? Замуж не возьмет? Ну и не надо! Я видела, сколько вокруг тебя вьется пажей.
– Я не могу отказаться. Здесь слишком многое замешано, – Лиса отвернулась, пряча слезы. Ну зачем? Зачем паж написал ей? Она уже почти смирилась, что от брака с Хранителем не уйти, а теперь такое смятение. Спросить бы у кого совета. У более взрослого, понимающего. Тут же вспомнились слова тети Эдиты о флирте с пылкими юнцами и скоропалительном запрете после подарка Хранителя. – Мне кажется, он знает о каждом моем шаге.
– Так! – Ив побарабанила пальцами по столу. – Если он следит за тобой, то от него не скроется, что ты получаешь письма. Вот пускай сам и решает проблему с внезапно объявившимся соперником. Ты же не даешь повода усомниться в своей честности? Ну, говори! Чего молчишь? Отвечала на чужие письма?
– Нет. Я первое порвала. А это всего лишь второе. Глупости все это. Зря только вас взбаламутила.
– Вот и правильно. Глупости, – Ив потянула листок со сломанной печатью к себе. – Мы письмо сначала с Мажей прочтем. И если там не будет ничего, что бросило бы на невесту скрытного жениха тень, то дадим почитать и ей.
– Я согласна, – Мажанна передвинула стул, чтобы сесть рядом с Ивоной, – а то придумала себе горе. Пусть незнакомый поклонник шлет, пока твой всевидящий «господин» его не утихомирит, а мы будем всего лишь читать. Как книгу. Ведь за поглощение романов о любви, где частенько о-го-го какие глупости пишут, от невесты не отказываются? В чтении нет ничего предосудительного. А потом, если ты не будешь отвечать на письма, тайному воздыхателю и самому надоест писать.
Пока Мажа выдавала длинную тираду, Ивона уже скользила глазами по письму.
– Лис, я думаю, ничего не случится, если ты узнаешь, что он пишет, – произнесла Ив, переводя взгляд на подругу. – Твой С.З. никуда тебя не зовет. Ему ничего от тебя не нужно. Ему всего лишь хочется поделиться мыслями. Прекрасное письмо.
– Ты так думаешь? – с сомнением произнесла Лиса, но Ив уже начала читать вслух.
– «Приятной зимы, милая леди Виру.
Пишу вам и слышу, как за окном с шелестом падает снег. Ветер уже не злится и не швыряет снежинки как попало, превращая их в заледеневшие осколки. Они скользят медленно, и их полет завораживает. Я могу часами смотреть на прекрасный этот танец.
На память приходят воспоминания: с каким удовольствием я наблюдал за рыжеволосой девушкой – любительницей лизать сосульки. Ее непокорные пряди выбивались из-под меховой шапки, веснушки, контрастные на бледной коже, делали и без того запоминающееся лицо особенным. Зеленые глаза смеялись. Я говорил ей: «Простынешь!», а она в ответ еще больше дразнилась.
Она все-таки заболела, и вместо звонкого, как колокольчик, голоса я слышал сиплый бас. Я отпаивал ее чаем с малиной и медом. Она старательно дула на кипяток, и над верхней губой собирались бисеринки испарины.
А снег все кружит и кружит. Берегите себя. Всегда ваш З.С.»
– И что это было? – Мажанна не поверила, вырвала из рук Ивоны письмо. – Зачем писать о какой-то рыжеволосой девице?
– Он иносказательно предупреждает, чтобы Лиса поберегла себя в трескучие морозы. Одно дело, когда тебя отпаивает чаем молодой паж, совсем другое, когда ты лежишь в лазарете, кашляешь во всю мощь, а рядом посапывает уставшая сестра милосердия. Я в зиму перед поступлением в пансион так болела. И как никогда чувствовала себя одинокой.
– Ив, а почему ты находилась в лазарете? Не проще было бы вызвать врача на дом? Заботливые мамины руки…
– Может быть, и проще. Но у моей мачехи руки вовсе не заботливые. Мой кашель ее раздражал.
– А отец? – Мажанна густо покраснела. Лиса тоже чувствовала себя неловко. Два года живут в одной комнате, и только сейчас узнали, что у Ив неродная мать. Скрытная, она никогда не рассказывала о своей семье.
– Отец все время на службе. Советнику короля нечасто выпадает побывать дома, – Ивона смотрела в окно, где на подоконнике склевывала хлебные крошки серенькая пичужка. – А знаете, что я попросила бы у Хранителя?
– Что? – выдохнула Мажа.
– Чтобы мамы никогда не болели и не умирали. Нельзя оставлять маленьких девочек одних, – Ив резко поднялась и вышла из комнаты.
– Я пойду за ней!
Мажанна схватила Лису за руку.
– Не надо. Если бы она хотела, чтобы мы ее утешили, не убежала бы. Ивона гордая и все держит в себе. Ты хоть раз видела, чтобы она плакала? Даже тогда, когда упала и разбила колено, лишь зло подула на него. Наверное, это из-за мачехи. Чужие люди часто делают нас еще более несчастными.