Кн. 6. Рассказы
Шрифт:
Вскоре после этого началось Забвение.
Однако не существует и двух древних писаний, толкующих причины Забвения одинаково. Некоторые утверждают, что богов оскорбило несовершенное исполнение какого-то танца. Другие, как Альгона, пишут, что надо начинать с пиршества и возлияний, а потом уж переходить к обрядам.
Альгону почитали далеко не все. В конце концов, ведь богам неведомы ни голод, ни жажда. С какой же стати пиршество должно предшествовать обрядам?
Глат свято верил в учение Альгоны и надеялся, что в один прекрасный день выяснит истинную причину Забвения.
Внезапно танец прервался. Глат поспешил взглянуть, что же произошло.
Какой-то глупец оставил подле священного кургана простой кувшин с водой. Один из богов подполз к кувшину и попытался схватить недостойный предмет.
Старейший Песнопевец чуть ли не вырвал из рук бога кувшин и поспешно унес его прочь, а все племя испустило вздох облегчения. Какое кощунство — оставить поблизости от бога обыкновенную, неочищенную, неосвященную воду, да еще в ничтожном сосуде без росписи. Да прикоснись к ней бог — и его праведный гнев испепелит все селение.
Бог разгневался. Он прокричал что-то, перстом указывая на оскорбительный сосуд. Затем указал на второго бога, который все еще был погружен в небесный экстаз и лежал лицом вниз. Он указал на свое горло, на пересохшие, растрескавшиеся губы и опять на кувшин с водой. Он сделал два неуверенных шага и упал Бог заплакал.
— Живо! — крикнул Младший Песнопевец. — Начинайте Танец Взаимовыгодного Торгового Соглашения!
Только его находчивость и спасла положение. Танцующие подожгли священные ветки и принялись размахивать ими перед ликами богов. Боги раскашлялись и тяжело задышали в знак одобрения.
— Ну и хитер же ты на выдумку, — проворчал Старейший Песнопевец. — И как только тебе пришел на ум этот танец?
— У него самое таинственное название, — объяснил Глат. — Я знал, что сейчас нужно действовать решительно.
— Что ж, молодец, — похвалил Старейший Песнопевец и вернулся к своим обязанностям в танце.
С довольной улыбкой Глат обвил хвостом талию. Вовремя поданная команда оказалась удачным ходом.
Теперь надо поразмыслить, как бы получше выполнить обряды Альгоны.
Боги возлежали на земле, кашляя и ловя ртом воздух, словно умирающие. Младший Песнопевец решил подождать более удобного случая.
Весь день плясали Танец Взаимовыгодного Торгового Соглашения, и боги тоже принимали в нем участие. Поклониться им приходили жители отдаленных селений, и боги, задыхаясь, выражали свое милостивое расположение.
К концу танца один из богов чрезвычайно медленно поднялся на ноги. Он упал на колени, с преувеличенным пафосом подражая движениям смертного, который ослаб до предела.
— Он вещает, — прошептал Старейший Песнопевец, и все смолкли.
Бог простер руки. Старейший Песнопевец кивнул.
— Он сулит нам хороший урожай, — пояснил Старейший Песнопевец.
Бог стиснул кулаки, но тут же разжал их, охваченный приступом кашля.
— Он сочувствует нашей жажде и бедности, — наставительно произнес Старейший Песнопевец.
Бог снова указал себе на горло — таким горестным жестом, что кто-то из поселян разрыдался.
— Он желает, чтобы мы повторили танцы сначала, — разъяснил Старейший Песнопевец. — Давайте же, становитесь в первую позицию.
— Его жест означает вовсе не то, — дерзко заявил Глат, решив, что час настал.
Все воззрились на него, потрясенные, в гробовом молчании.
— Богу угоден Обряд Воды, — сказал Глат.
По рядам танцующих пробежал вздох Обряд Воды составлял часть еретического учения Альгоны, которое Старейший Песнопевец неустанно предавал анафеме. Впрочем, с другой стороны, Старейший Песнопевец уже в преклонных летах Быть может, Глат, Младший Песнопевец...
— Не допущу! — взвизгнул Старейший Песнопевец. — Обряд Воды следует за пиршеством, которое начинается после всех плясок. Только таким путем избавимся мы от Забвения!
— Необходимо предложить богам воды! — прогремел Младший Песнопевец.
Оба взглянули на богов — не подадут ли знамение, но боги молча следили за ними усталыми, налитыми кровью глазами.
Но вот один из богов кашлянул.
— Знамение! — вскричал Глат, прежде чем Старейший Песнопевец успел истолковать этот кашель в свою пользу.
Старейший Песнопевец пытался спорить, но тщетно. Ведь поселяне слышали бога собственными ушами.
В очищенных от скверны, красиво расписанных кувшинах принесли воду, и плясуны встали в позы, подобающие обряду. Боги взирали на них, тихо переговариваясь на языке божием.
— Ну! — скомандовал Младший Песнопевец.
На курган внесли кувшин с водой. Один из богов потянулся к кувшину. (Другой оттолкнул его и сам схватился за кувшин.
По толпе прокатился взволнованный гул.
Первый бог слабо ударил второго и завладел водой. Второй отнял кувшин и поднес ко рту. Тогда первый сделал выпад, и кувшин покатился по склону кургана.
— Я предостерегал тебя! — возопил Старейший Песнопевец. — Они отвергли воду, как и следовало ожидать. Убери ее скорее, пока мы не погибли!
Двое схватили кувшины и умчались с ними прочь. Боги взвыли, но тут же умолкли.
По приказу Старейшего Песнопевца тотчас начался Танец Таможенного Досмотра. Снова зажгли священные ветви и овевали ими богов, как веерами. Боги слабо прокашляли одобрение. Один попытался сползти с кургана, но не смог. Другой лежал неподвижно.
Так лежали боги долгое время, не подавая знамений.
Младший Песнопевец стоял в конце цепочки танцующих. «Почему, — вопрошал он себя снова и снова, — почему отступились от меня боги?»