Кн. 7. Рассказы
Шрифт:
Однако треволнения Арвелла не закончились даже в космосе. Ибо капитан корабля, высокий седеющий мужчина, наотрез отказался высадить его на астероиде.
— У меня это никак не укладывается в голове. Вы хотя бы ведаете, что творите? Я прошу вас пересмотреть свое решение.
Они сидели в мягких креслах в уютной кабине капитана. Арвелл чувствовал себя невыносимо уставшим. Его раздражало самодовольное, ничем не примечательное лицо шкипера. На какое-то мгновение он даже задумался: а не придушить ли этого человека. Однако в этом случае ему уже ни за что не видать столь желанного уединения. Каким-то образом он должен убедить и этого последнего угрюмого идиота, стоящего у него на пути.
За спиной капитана бесшумно возник робот-стюард.
— Не угодно ли выпить, сэр? — раздался резкий металлический голос робота.
От неожиданности капитан едва не подпрыгнул.
— Неужели обязательно нужно шнырять у меня за спиной? — возмутился капитан, обращаясь к роботу.
— Простате, сэр, — ответил робот. — Не угодно ли выпить, сэр?
Оба человека взяли бокалы.
— Почему, — задумчиво произнес капитан, — эти машины нельзя надлежащим образом вышколить?
— Я и сам не раз задумывался над этим, — сказал Арвелл.
— Вот этот робот, — продолжал капитан, — в высшей степени квалифицированный слуга. И тем не менее у него выработалась нелепая привычка шнырять у людей за спиной.
— А моему андроиду, — заметил Арвелл, — присуща очень неприятная дрожь левой руки, нарушение координации, отставание по фазе одних движений от других. Так, во всяком случае, объяснили мне эту особенность механики. Один даже обещал попытаться устранить.
Капитан пожал плечами.
— Может быть, новые модели лишены… — Он безнадежно махнул рукой и поднес бокал к губам.
Арвелл отпил немного из своего бокала и решил, что атмосфера взаимопонимания в конце концов установилась. Он докажет капитану, что вовсе не сумасшедший. Напротив, его воззрения вполне обычны.
Теперь самое время воспользоваться преимуществами сложившейся ситуации.
— Надеюсь, сэр, — сказал он, — астероид не доставит вам особых хлопот.
Капитан досадливо поморщился.
— Мистер Арвелл, вы упрашиваете меня совершить по сути антиобщественный поступок. Для меня, как для человеческого существа, сам факт вашей высадки на астероиде будет чем-то вроде проявления собственной несостоятельности. В нашу эпоху никто не бывает одиноким. Мы держимся все вместе, жмемся друг к другу. Многолюдье обеспечивает нам ощущение покоя и безопасности. Мы поддерживаем друг друга.
— Совершенно верно. Но необходимо также допускать и возможность индивидуальных различий. Я — один из тех немногих, которые искренне хотят уединения. Из-за этого я могу казаться чудаком. Но, разумеется, к моим желаниям следует относиться с уважением.
— Гм-м-м… — Капитан серьезно взглянул на Арвелла. — Вам просто кажется, что вы хотите уединения. А приходилось ли вам испытать его хоть раз по-настоящему?
— Нет, — признался Арвелл.
— О, тогда вы и понятия не имеете об опасностях, присущих этому состоянию. Разве не лучше было бы, мистер Арвелл, в полной мере пользоваться преимуществами нашей эпохи?
Капитан стал разглагольствовать о Великом Мире, который длится уже более двухсот лет, и о психологической стабильности, благодаря которой он существует. Слегка раскрасневшись, он горячо защищал взаимовыгодный симбиоз между человеком — этим организовавшим общество животным — и его творениями — безупречно действующими машинами. Он напомнил о величайшей задаче человечества — организации функционирования своих созданий с наибольшей эффективностью.
— Все это верно, — согласился Арвелл, — но не для меня.
— А вы пытались подступиться к этому? — хитро улыбаясь, спросил капитан. — Вы испытывали глубоко волнующее чувство взаимного сотрудничества? Чувство удовлетворения, которое приносит руководство сельскохозяйственными андроидами, когда они возделывают пшеничные поля, управление андроидами, орудующими под водой? Какая важная, полезная задача! Даже наиболее простая задача — быть надсмотрщиком, ну, скажем, над двумя или тремя десятками фабричных роботов, и то позволяет испытать при ее решении чувство глубокого удовлетворения. И этим чувством можно поделиться и в еще большей степени усилить его посредством контактов со своими собратьями-людьми.
— Все это не доставляет лично мне ни малейшего удовлетворения, — сказал Арвелл. — Все это не для меня. Я хочу провести остаток своих дней в одиночестве, читая книги и размышляя на своем крохотном астероиде.
Капитан устало потер веки.
— Мистер Арвелл, я не сомневаюсь, что вы в здравом уме и поэтому являетесь хозяином своей судьбы. Я не могу остановить вас. Но все-таки подумайте! Одиночество опасно для современного человека. Невероятно опасно, хотя это не сразу заметно. По этой причине люди научились избегать его.
— Для меня это не опасно, — произнес Арвелл.
— Остается только надеяться, — сказал капитан. — Я от души желаю вам успеха.
Наконец была пройдена орбита Марса, и начался пояс астероидов. С помощью капитана Арвелл выбрал подходящих размеров каменную глыбу. Корабль сравнял свою скорость со скоростью астероида.
— Вы продолжаете настаивать, что четко представляете себе, что именно хотите сделать? — спросил капитан на прощание.
— Безусловно! — воскликнул Арвелл, едва сдерживая волнение оттого, что столь желанное одиночество совсем уже ряд ом.
В течение нескольких следующих часов члены экипажа, облаченные в скафандры, переносили пожитки Арвелла с корабля на астероид и закрепляли их на поверхности. Они смонтировали генераторы воды и воздуха и выгрузили запасы основных компонентов для производства пищи. Наконец они надули прочный купол из пластика, внутри которого предстояло жить Арвеллу, и приступили к распаковке андроида.
— Поосторожнее с ним, — предупредил Арвелл.
Неожиданно ящик выскользнул из неловких рук робота и начал медленно уплывать прочь.