Книга 1. Без названия
Шрифт:
– Я не знала, кому сообщить. Может, вы найдёте Юлиуса Станиславовича. Честное слово, мне страшно идти к тете Тане.
– Хорошо… Я найду. – Стив опустил голову, тупо посмотрел в пол. Словно очнувшись, спохватился. – Я пойду.
– До свидания. – Ольга Васильевна вытерла краешком платка слёзы. – Извините за такие вести.
– Что поделать. Надо кому-то и плохие вести приносить.
Стив звонил Ритусу. Тот отправился в отель, зная, что Юли всегда отключает мобильник, если он с Дашей. Поначалу Юли решил не открывать дверь, но стук требовал выйти. Юли с неохотой вылез из постели,
– Что? – осёкся он.
Ритус был одет в чёрный пиджак. Юли вышел из номера, прикрыл дверь.
– Дмитрий Николаевич? – спросил он.
– И Ирина Владиславовна тоже, – ответил Ритус.
– Как это случилось?
– Сбила машина. Они в морге. Отец поехал забирать.
– И как мне сказать ей? – передёрнулся Юли.
– Честно, не знаю. Я поеду в деревню, скажу. Вы не торопитесь. Подъезжайте часам к семи вечера, пока всё утрясётся. Даша очень впечатлительная.
Братья хорошо знали цену человеческой жизни, чтобы охать или ахать. Другое дело…
– Что случилось? – Даша приподнялась на постели.
Юли подошёл к ней, сел рядом:
– Несчастье, Дашенька.
– Па-па? – прошептала Даша.
Ком застрял в горле у Юли.
– Ну, говори же – не молчи, – крикнула Даша.
– Их сбила машина.
– Их? Насмерть?.. Не может быть… Юли, скажи, что это неправда! Я не верю, ты врёшь…
Даша колотила мужа руками. Он прижал её к себе:
– Дашенька, как бы я хотел, чтобы это было неправдой…
Он гладил её по голове, словно маленькую девочку. Она рыдала, сначала громко, потом всё тише-тише. Наконец, сил плакать больше не осталось.
– Где они?
– Вечером их привезут домой.
– Домой?.. Да, домой. Надо домой, – спохватилась Даша. – Сказать дома… бабушке, ребятам, Алёнке…
– Ни о чём не беспокойся. Отец с Ритусом всё сделают. Ты сейчас полежишь, я позвоню, чтобы принесли чего-нибудь поесть.
– Юли, ты с ума сошёл… Я не хочу есть! – кричала Даша.
– У тебя нет сил даже с постели подняться.
Когда Ритус вошёл в дом, баба Таня поняла – случилось горе. Но она не думала, что такое. Митя был болен. Это все знали, даже он сам осознавал, что последние годы живёт только потому, что лечился в гарнизонной клинике. Почему в этот раз Митя решил лечь на обследование в свою районную больницу? Почему Ирина поехала за ним сама, а не сказала Юли? Почему из-за поворота выскочила машина? Слишком много «почему» и ни одного «потому».
Баба Таня долго причитала, по-старчески вспоминая всю неудавшуюся «жизню Митеньки с Иринушкой». Ритус дал время выплакаться старушке. Вошедшие Мишка с Колькой сначала не поняли, что именно случилось. Когда волна известия добралась до человека и захлестнула его собой, а обычные мысли вошли в ступор, Колька спросил:
– А Дашка где?
– В гарнизоне.
– Она знает?
Ритус кивнул головой.
– Ленке-то чего скажем?
Ритус сказал и Алёнке. Что именно, какими словами – никто не знал. К трём часам дня приехали Станислав Карлович, Стив, Иоганн – привезли гробы с телами. К этому времени Ритус с ребятами уже разобрали место в зале.
Весть о смерти Мити и Ирины облетела село. Стал сходиться народ. Когда снимали с машины два гроба, истово перекрестилась тётка Настя:
– Горе-то какое: два гроба в дом. Не приведи, господи.
– Ребята-то осиротели враз, – ответила баба Нюра.
– Татьяна не поднимается. Сидит на стульчике около крылечка, словно спёкшаяся изнутри.
– А Дашка-то где? – спросил кто-то.
– Нету ни её, ни командующего…
– А это тогда кто? Вон похожий на командующего, только седой?
– Это брат его.
– В гробах сразу привезли.
– Да ну забрали из морга, видать, там всё и сделали…
– Ой, страсть-то какая. Сроду не забуду. Со стороны и то смотреть страшно.
– Дмитриевна, поди сюда-тка.
– Здравствуйте, бабоньки, – к сидящим на лавочке около сельсовета подошла сухонькая старушка с палочкой в руках.
– Здравствуй, Дмитриевна. Ну, ты расскажи про Митю с Ириной.
– Ой, господи, да чего же рассказывать. Чай, не свадьба, не праздник какой.
– Говорят, дюже хорошо было.
– Святой боже, – Дмитриевна перекрестилась, – всё смешалось: что свадьба, что поминки.
– Да ты присядь, расскажи.
Дмитриевна, не суетясь, села, поставила рядом бадик, расправила складки на юбке.
– Горе, бабы, большое. На всех нас хватит, – начала она свой рассказ. – Татьяна до сих пор сама не своя. Говорит, всё как в тумане. А Даша, как смерть, прости, господи. Зашла – я и молитву забыла, какую читала…
– Да ты кряду сказывай, – перебила нетерпеливая Авдотья.
– Пришли за мной Ритус с Мишкой. Мол, так и так. Вечером прийти надо почитать псалтирь. Ну, я Антонине-то сама уж говорила. Пришли мы, значит, к шести часам. Татьяна сидит промеж двух гробов, плачет. Мы читать начали. Все собралися. Ребята, значит, Алёнка, внучата, сват зашёл, Станислав Карлович, Стив. Потом Дашка с командующим приехали. Они когда подъехали, зашёл Ритус и попросил всех выйти, чтоб Дашка попрощалась. Её командующий под руки заводил-то. Мы в трехстеннике посидели, чаю попили. Потом гляжу, Наташа, жена Ритуса, со шприцем прошла. Видать, укол делать. А потом нас позвали опять читать. Мы зашли, а Даши нет. Видно, увели в спальню. Послужили. Пришли соседи, кому надо. До девяти служили…
– А чего ж, Дашка совсем не стояла?
– Да стояла потом. И сам стоял.
– А кто ж женщины это такие?
– Да, вот чёрненькая, такая красивая?
– Это Наташа, жена Ритуса, а светленькая – Лена – жена Стива. Да Георг – то ли друг, то ли родственник ихний. Я толком не поняла. Девки-то всё и приготовили. Видно, путные. Всё как-то тихо, чинно. Я, прям, диву далась. И мужики все, лбы какие, стояли – не шелохнулись.
– С вами поминать-то садились?
– Садились только Ритус да сам командующий. Ритус-то он так посидел. Пить не стал совсем. Нам разливал. Сказал, что ему нельзя. А командующий-то выпивал, и выпивал хорошо.… Наутро послужили, вынесли гробики. В церковь занесли, отслужили панихиду. На кладбище отвезли, да и закопали соколиков. Понравился мне Ритус. Мужик стоумовой, хотя самый младший из братьев.