Книга 1. Новая хронология Руси. Русские летописи.
Шрифт:
Деревянные мостовые, скорее всего, настилались в волховском Новгороде до нашего, двадцатого века. То есть до появления АСФАЛЬТА. Трудно представить себе причины, по которым волховские новгородцы вдруг неожиданно решили месить ногами грязь вместо того чтобы продолжать стелить такие мостовые. Новгородские мостовые — это типичная ГАТЬ НА БОЛОТЕ. В болотистой местности без таких мостовых-гатей жить было нельзя не только в древности, но и в недавнем прошлом. Следовательно, мы получаем замечательную возможность установить дату основания Новгорода на Волхове. Вычтем из, условно говоря, 1940 года, указанные выше 550 лет. Очевидно, получим примерно 1400 год.
Но как же так? Станем на точку зрения скалигеровско-миллеровской истории. Она утверждает, что летописный Великий Новгород основан в X веке. И что это — именно Новгород
А теперь посмотрим, какой выход из этого положения находят «новгородские дендрохронологи» во главе с академиком В.Л. Яниным. Они отодвинули хронологию Новгорода на пятьсот лет «вниз» и заявили, что весь 550-летний «слоеный пирог» волховских мостовых надо датировать эпохой X–XV веков [993], с. 16. Цитируем В.Л. Янина: «Итак, за 550 лет образования древнейшего культурного слоя с середины X века до конца XV века здесь… легли один на другой двадцать восемь ярусов мостовых» [993], с. 16.
То есть, по их мнению, ВЕРХНИЙ СЛОЙ ВОЛХОВСКИХ МОСТОВЫХ ДАТИРУЕТСЯ ПЯТНАДЦАТЫМ ВЕКОМ. Но тогда спрашивается, куда же подевались многочисленные мостовые за последующую пятисотлетнюю эпоху XV–XX веков? Получается, что они-то, оказывается, ИСТЛЕЛИ, СГНИЛИ ПОЛНОСТЬЮ И БЕЗ СЛЕДА. В итоге возникает невероятно странная картина. «Древние» мостовые, якобы X–XV веков, видите ли, СОВЕРШЕННО НЕ ГНИЮТ. А новые, начиная с XVI века, загадочным образом ИСТЛЕВАЮТ БЕЗ СЛЕДА.
Как пишет В.Л. Янин, «причиной прекрасной сохранности „органики“ является повышенная влажность нижних слоев новгородской почвы» [993], с. 16. Эту же мысль можно высказать проще. В БОЛОТЕ ОРГАНИКА НЕ ГНИЕТ. Или портится чрезвычайно медленно. Это хорошо и всем известно. А поскольку волховский «Новгород» поставили в болотистой местности, то проблем с сохранностью органики тут действительно не было. Но, снова спросим, почему же эта «прекрасная сохранность» действует лишь до XV века. В.Л. Янин пишет: «В слоях второй половины XV века органические вещества УЖЕ ПОЧТИ НЕ СОХРАНЯЮТСЯ» [993], с. 46. Что же за природный катаклизм произошел на Волхове в XVI веке? Почему здесь якобы сгнила вся органика эпохи XVI–XX веков? На этот вопрос вразумительного ответа у «волховских археологов» нет. Другими словами, как мы видим, все находки, выкапываемые из-под земли на Волхове, принудительно датируются эпохой ранее XV века. В результате, в «волховской археологии и хронологии» возник странный провал размером, ни много ни мало, в ЧЕТЫРЕСТА ЛЕТ, от XV до XX веков.
По-видимому, этот хронологический провал был замечен археологами. И сильно их беспокоил. О четырехсотлетнем разрыве в волховской дендрохронологии академик В.Л. Янин упоминает, — правда без каких-либо подробностей, — в новом переиздании своей книги [993]. Он утверждает, что «провал был закрыт». Но никаких разъяснений, КАК ИМЕННО это сделано, в его книге почему-то не дается.
Вернемся к вопросу об абсолютной датировке волховского «слоеного пирога» из мостовых. Почему его датируют эпохой от X по XV века? Ответ содержится в книге академика А.Л. Янина. Он пишет: «Для начала… удалось получить относительную дендрохронологическую шкалу… потом удалось получить и АБСОЛЮТНЫЕ ДАТЫ. Для этого были изучены бревна, использованные в фундаментах новгородских церквей, ВРЕМЯ ПОСТРОЙКИ КОТОРЫХ БЫЛО ДОСТОВЕРНО ИЗВЕСТНО ИЗ ЛЕТОПИСЕЙ» [993], с. 20. Это же утверждение В.Л. Янин повторил и в новом переиздании своей книги, в 1998 году.
Картина становится совершенно ясной. В.Л. Янин прямым текстом сообщает нам, что ВСЯ ДЕНДРОХРОНОЛОГИЯ ВОЛХОВСКОГО НОВГОРОДА ЦЕЛИКОМ И ПОЛНОСТЬЮ ОСНОВАНА НА СКАЛИГЕРОВСКО-МИЛЛЕРОВСКОЙ ХРОНОЛОГИИ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ. Взяли летописи, извлекли из них даты постройки нескольких церквей. Тем самым, «датировали» бревна их фундаментов, а затем
По-видимому, понимая это, В.Л. Янин пишет в издании своей книги 1965 года так: «Сейчас Б.А. Колчин собирает образцы бревен XVI, XVII и XVIII веков, чтобы с их помощью довести шкалу до сегодняшнего дня, и еще раз проверить ее, теперь уже с другого конца» [993], с. 20–21. К сожалению, в переиздании 1998 года О ПОДРОБНОСТЯХ этой «проверки» В.Л. Янин почему-то хранит полное молчание. Было бы очень интересно ознакомиться с тем, как именно Б.А. Колчину удалось заполнить ЧЕТЫРЕХСОТЛЕТНИЙ ПРОВАЛ в «новгородской» дендрохронологии.
Тот важный факт, что В ОСНОВЕ истории и хронологии волховского Новгорода лежат ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЛЕТОПИСИ, то есть письменные источники, признают сами историки. Историк М. Каргер писал: «ДО НЕДАВНЕГО ВРЕМЕНИ эти сказания… были ЕДИНСТВЕННЫМ ИСТОЧНИКОМ для изучения древнейшей поры истории города» [365], с. 8.
Наша реконструкция подлинной дендрохронологии волховского «Новгорода» такова. Примерно в XV веке, а возможно и позже, здесь возникло небольшое поселение. В XVII веке, во время войны со Швецией, тут пришлось построить небольшую крепость. Место болотистое. Улицы поселения необходимо гатить. Со временем гати-мостовые опускались вниз, тонули в болоте. Приходилось класть новый слой плах, то есть половинок бревен. Так продолжалось, вероятно, вплоть до XX века. Никаких причин прекращения этой деятельности, кроме появления асфальта, вроде бы не видно. Поэтому последние слои мостовых могут относиться к XIX или даже XX веку. Обратим внимание, что «новгородские раскопки» начались лишь в XX веке [365], с. 8. Спрашивается, почему в XIX веке археологам не пришло в голову откопать замечательные «древние мостовые Великого Новгорода». Не потому ли, что по этим «древним» мостовым-гатям в XIX веке еще вовсю ходили и ездили. Тот самый верхний слой бревен, который историки относят сегодня к XV веку, лежал в XIX веке наверху, на виду у всех. И, как тогда все знали, БЫЛ ПОЛОЖЕН СОВСЕМ НЕДАВНО. Поэтому в то время «датировать его XV веком» было никак невозможно.
Раскопки знаменитого сегодня «слоеного пирога» начались лишь в 1951 году. На развалинах городских построек, уничтоженных во время войны 1941–1945 годов. В.Л. Янин пишет: «В 1951 году, когда археологи размечали сетку будущего раскопа, здесь был пустырь, заросший бузиной и лопухами. Сквозь бурьян торчали ржавые обрывки искореженной арматуры, трава кое-где пробивалась сквозь сплошные развалы кирпичной щебенки: одна двухсот-пятидесятая часть бессмысленного пустыря, оставленного фашистскими факельщиками на месте цветущего города. Шел седьмой послевоенный год. Новгород с трудом поднимался из руин, разравнивая и застраивая пожарища» [993], с. 10.
Как затем пишет академик В.Л. Янин, «культурный слой» в волховском Новгороде поднялся с конца XV века на два метра [993], с. 16. То есть, верхний слой мостовых находился на двухметровой глубине. На такой глубине вполне могла оказаться волховская мостовая довоенного времени, то есть десятилетней давности. После того, как город был разрушен в 1941–1945 годах и в этом месте превратился в пустырь.
Нам могут возразить. Ведь между бревнами мостовых нашли «древнейшие» берестяные грамоты. Относящиеся якобы к XI–XV векам. И вообще, неужели еще в XIX веке могли писать на бересте? По поводу содержания найденных «волховских грамот» мы скажем ниже. Ничего такого, чего не могло быть написано в XIX веке, в них нет. А по поводу употребления бересты как писчего материала В СОВСЕМ НЕДАВНИЕ ВРЕМЕНА, процитируем самого В.Л. Янина. «В музеях и архивах до нашего времени сохранилось довольно много документов, написанных на бересте. Это позднейшие рукописи XVII–XIX веков… в их числе имеются и целые книги… Так, в 1715 году в Сибири в берестяную, сохранившуюся до наших дней книгу, записывали ясак… Этнограф С.В. Максимов, видевший В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА берестяную книгу у старообрядцев на реке Мезени, даже восхищался этим необычным для нас писчим материалом… Известно также и о… употреблении (берестяных грамот — Авт.) шведами в XVII и XVIII веках» [993], с. 27.