Книга будущих адмиралов
Шрифт:
ГЕОГРАФИЯ И ВОЙНА
Нельзя в полной мере оценить деятельность моряков Краснознамённого Балтийского флота, не представив, на каком сложном морском театре им пришлось воевать.
Финляндия ещё до начала войны отдала немцам свои прибрежные аэродромы, радиостанции, порты, морские базы, в том числе Хельсинки с крепостью Свеаборг. Ширина Финского залива всего 40-60 миль. Значит, морская дорога от Ленинграда до главной военно-морской базы КБФ Таллина, до Риги, до передовой военно-морской базы Либавы с самого начала войны оказалась под угрозой ударов авиации, атак торпедных катеров и обстрела береговой артиллерией. По сути, с самого первого часа войны враг уже был в тылу нашего флота.
Ещё одно очень важное преимущество – тоже из рук географии – получили немецкие адмиралы. Германия омывается Северным и Балтийским морями. В Северном море её флот мог действовать против англичан, в Балтийском – против нас. При этом флот имел возможность целиком сосредоточиться в одном из этих морей и вести там военные действия, не опасаясь удара с тыла. Так, немцы могли бросить все свои мощные корабли против нашего КБФ, обороняя от англичан узкие проливы между морями и Кильский канал береговыми батареями, минами, подводными лодками и авиацией. Такую стратегическую схему ещё перед первой мировой войной разработал гросс-адмирал Тирпиц: загороди ться от англичан в проливах, сосредоточить весь флот против русского флота, уничтожить его, затем выйти в Северное море и броситься на англичан. Очень интересная схема, не правда ли? А основой для неё послужили географические выгоды.
С первых дней войны и почти до её конца наше морское командование ждало прихода большого немецкого флота к советским берегам и готово было оказать ему достойную встречу. Однако гросс-адмирал Редер, возглавлявший высшее морское командование Германии, не воспользовался схемой своего предшественника гросс-адмирала Тирпица. Если бы в Финский залив вошли мощные корабли немцев – линкоры и крейсеры, нашим большим кораблям, береговым батареям пришлось бы переключиться на борьбу с ними. А так корабельная и береговая артиллерия большой мощности использовалась против немецких сухопутных войск, наступавших в Прибалтике. Неприятель действовал вблизи наших берегов только малыми кораблями. Тут можно подумать, что наши адмиралы допустили ошибку – мол, готовились, ждали, а большой флот фашистов так и не пришёл. Он не пришёл именно потому, что его ждали! Если бы не ждали, непременно пришёл бы. Враг приходит туда, где его не ждут.
«СУП С КЛЁЦКАМИ»
Финский залив моряки называли «супом с клёцками» – очень много мин стояло в нём. Десятки тысяч! Почему «повезло» так этому заливу? Первое – он мелкий: 10-15 метров, самое глубокое место – 75. Значит, в нём можно ставить по всей площади самые разные мины: якорные, донные, антенные… Второе – постановками мин в устье залива немцы загораживали свои коммуникации от нападения наших кораблей, а мы – от нападения кораблей немецких – защищали минами свои коммуникации. Получилось, что обе воюющие стороны ставили мины почти в одном и том же месте. Опасные «клёцки» добавлялись в залив чуть ли не всю войну.
Во время минных постановок произошёл единственный за всю войну артиллерийский бой больших советских и немецких кораблей.
Из Моонзунда в Ирбенский пролив вышел отряд, которым командовал капитан первого ранга Б. В. Хорошихин. С минами были эсминец «Энгельс», сторожевые корабли «Снег» и «Туча», а прикрывали их эсминцы «Сердитый» и «Сильный» (на последнем тоже были мины).
После полудня отряд обнаружил фашистские корабли-транспортёры в охранении вспомогательного крейсера и двух миноносцев. Неприятельский конвой направлялся к Рижскому заливу.
«Сердитый» и «Сильный» 28-узловым ходом помчались к противнику. Немцы увидели их, с дистанции 120 кабельтовых открыли огонь. Советские моряки ответили с дистанции 108 кабельтовых. Артиллеристы «Сердитого», которыми командовал капитан-лейтенант Бурчаков, уже пристрелочными снарядами накрыли вражеский миноносец и вскоре потопили его. «Сильный» тоже открыл огонь из носовых орудий. Его снаряды попали в крейсер, на вражеском корабле начался пожар. Но и снаряд крейсера угодил в корму эсминца, а там лежали мины. Мина, пробитая осколком, загорелась. Она могла вот-вот взорваться. «Сильный» получил приказ выйти из боя. Раненый комендор Уложенко, старший матрос Александров, старшина второй статьи Карпов и лейтенант Горовой на руках отнесли горящую мину к борту, сбросили в воду. Пришлось сбросить и остальные мины: в бою они грозили кораблю гибелью. «Сильный» снова пришёл на помощь «Сердитому». Снаряды наших кораблей ещё несколько раз попали в крейсер. Тот закрылся дымовой завесой и ушёл в море. В это время появились советские бомбардировщики. Самолёты сбросили бомбы на остатки конвоя и повредили второй миноносец.
Закончив минные постановки, отряд Хорошихина вернулся в базу.
Это первые дни минной войны в Балтийском море.
ШЕСТЬ ГЕРОИЧЕСКИХ ДНЕЙ ЛИБАВЫ
А что же происходило в эти дни на побережье? На побережье шли тяжелейшие бои с противником, превосходящим нас и численностью и опытом. Фашистов мы превосходили тогда только мужеством и стойкостью. Пример тому – оборона военно-морской базы Либава (теперь город Лиепая).
Немцы планировали овладеть городом вечером второго дня войны. На рассвете 22 июня их тяжёлая артиллерия открыла огонь по пограничным населённым пунктам. Вслед за этим пограничники были атакованы немецкой пехотой. Несмотря на мужественное сопротивление пограничников, немцы заняли Кретингу и Палангу и форсированным маршем двинулись по шоссе от Паланги к Либаве. Остановились враги лишь у реки Барта, что в 17 километрах южнее Либавы. Здесь были части нашей стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Н. А. Дедаев. Развернулись ожесточённые, кровопролитные бои.
В самой базе боевые действия начались с того, что около 4 часов утра разведчик-наблюдатель зенитной батареи матрос Колотенков обнаружил приближавшиеся с моря самолёты. Это были 12 фашистских бомбардировщиков. Бомбардировщики базу не тронули, а пролетели дальше и сбросили бомбы на аэродром, где стояли истребители. Из-за тумана истребители не могли подняться в воздух, огонь зениток по этой же причине был неточным; вражеские самолёты без потерь ушли, уничтожив 8 наших машин. Во второй половине дня уцелевшие истребители, поскольку аэродром оказался под угрозой захвата, были переведены на восток, в Ригу. База осталась без авиационного прикрытия.
Генерал-майор Н. А. Дедаев и командир базы капитан первого ранга М. С. Клевенский, люди энергичные и деятельные, начали готовить Либаву к круговой обороне. Войска и жители города принялись рыть траншеи и окопы. Береговая артиллерия изготавливалась к стрельбе по сухопутным целям. Из экипажей ремонтирующихся кораблей, личного состава базы, курсантов училища были сформированы морские отряды. В отряды объединились латышские коммунисты и комсомольцы. Днём 22 июня, быстро закончив ремонт машины, тральщик «Фугас» под охраной торпедных катеров вышел в море и, отражая налёты бомбардировщиков, прикрыл подступы к базе минами.
Приближался вечер 23 июня – срок взятия Либавы. Однако немцы нигде не могли пробить нашу оборону, хотя подошли к городу совсем близко. Тогда они попытались прорваться в город на лодках по Лиепайскому озеру. У берега фашисты попали под сильный огонь отряда моряков. По фашистам ударила береговая батарея. И десант бежал с озера с большими потерями.
Как и подобает мужественным людям, гарнизон базы не только оборонялся, но и сам переходил в контратаки. Так, моряки с эсминца «Ленин», курсанты и стрелки целый день вели наступательный бой у пересечения Гробиньского и Виндавского шоссе. (Виндава теперь называется Вентспилс.)