Книга будущих адмиралов
Шрифт:
ДОБЛЕСТЬ ЭСМИНЦЕВ
Пожалуй, труднее всего пришлось в этой операции эсминцам. Крейсеры, высадив морскую пехоту, ушли в Севастополь, чтобы не попасть под удары пикировщиков. Эсминцы же остались поддерживать наступление артогнём. Утром Ю-87 не появлялись. А потом девятка пикировщиков атаковала «Безупречный», который обстреливал неприятеля, находившегося в районе Старой Дофиновки. От 37 бомб уклонился «Безупречный». Но одна взорвалась так близко от корабля, что в борту образовалась огромная пробоина, сквозь которую вода затопила машину и часть котлов. Корабль потерял ход. «Беспощадный» взял его на буксир и отвёл в одесский порт под защиту зениток. Позже на «Беспощадный» и «Бойкий», находившиеся на огневых позициях, налетело больше двадцати пикировщиков. Несколько шестаковских истребителей прилетели на помощь кораблям. Они сбили два «юнкерса», мешали прицельно сбрасывать бомбы, но силы в воздухе были уж очень неравные. На этот раз тяжёлые повреждения получил «Беспощадный». На нём возник пожар, в пробоины хлынула вода. Весь в дыму, полузатопленный, эсминец малым ходом пошёл в порт. На огневой позиции остался один «Бойкий», которым командовал капитан-лейтенант Георгий Фёдорович Годлевский. До самой темноты корабль отбивался зенитками и пулемётами от «юнкерсов», уклонялся от их бомб и вёл артиллерийский огонь, поддерживая наступление не одного, как ему полагалось, а трёх батальонов морской пехоты. Он взял себе и цели повреждённых эсминцев. Если забыть, что экипаж находился всё время в смертельной опасности, а иметь в виду только его военную работу, то и так она покажется невероятной. Удивительно, как экипаж выдержал страшное напряжение дня! А ведь и накануне моряки не отдыхали, ночь перед наступлением тоже была напряжённой…
22 сентября 1941 года. Ты, читатель, в общих чертах знаешь, что было в ту пору на советско-германском фронте. Враг наступал и наступал. Поэтому скромная победа у Одессы была радостной, как лучик солнца, вдруг засветивший сквозь тяжёлые тучи невзгод.
Приморцы тогда уничтожили до 2 тысяч неприятельских солдат и офицеров, несколько сот захватили в плен, отбили 38 орудий, 30 миномётов, больше 100 пулемётов, 6 танков, много автоматов, винтовок, снарядов и патронов…
Время, когда потери неприятеля будут исчисляться десятками и сотнями тысяч, а трофейные орудия и танки сотнями и тысячами, ещё не наступило. Оно было впереди.
Будет день, когда по улицам Москвы пройдут бесконечные вереницы пленённых фашистов. А пока по улицам Одессы провезли напоказ гражданам неприятельские дальнобойные орудия с надписями на стволах: «Больше стрелять по Одессе не будут».
И ещё очень важное. Наступающая сторона, как правило, несёт потери большие, чем обороняющаяся. Но в этом наступлении счёт потерь был совершенно иным. 157-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник Дмитрий Иванович Томилов, потеряла убитыми 19 человек… Значит, врага при хорошей организации дела можно бить и с малыми потерями.
Медаль «За оборону Одессы».
ОДЕССУ ПРИКАЗАНО ОСТАВИТЬ
Защитники Одессы – от солдата и матроса до генерала и адмирала – были воодушевлены одержанной победой. Пока враг пребывал в расстроенных чувствах, его можно было поколотить и ещё.
Командование OOP решило теперь нанести контрудар в южном секторе, отбросить и там противника тоже километров на десять. 157-я дивизия как главная сила переходила на левый край дуги, к чапаевцам. Хотя неприятель по-прежнему превосходил нас численностью в несколько раз, сомнений в успехе нового наступления не было. К тому же в это время в Одессу прибыли 15 танков, артиллерийский полк и дивизион гвардейских миномётов – «катюш», которых здесь, на юге, ещё не видели ни противник, ни даже наши артиллерийские командиры. Контрудар был назначен на 2 октября.
Обезопасив город со всех направлений от артиллерийского обстрела, советские войска намеревались на занятых рубежах поглубже зарыться в землю, то есть получше укрепиться, и провести зиму в обороне. К такому же способу действий, как скоро выяснится, готовились и румыны – зимовать на подступах к городу, поскольку взять Одессу они уже не надеялись.
Если для объяснения этого положения прибегнуть к шахматным терминам, то в партии наших войск и войск врага вроде бы ничья, равновесие. Но ничьей нет. 18 неприятельских дивизий, как 18 пешек, стоят на месте: они не могут продвинуться вперёд, не могут уйти и назад, чтобы подкрепить войска немцев на других направлениях, в частности на Крымском. А с какой фигурой сравнить защитников Одессы? Скорее всего с конём. Конь может бить в разные стороны – так и Одесса держит под боем коммуникации на Чёрном море, воспрещает врагу перевозить на судах боеприпасы, горючее, подкрепления; в Одессе прервалась для врага единственная прибрежная железная дорога; Одесса же грозит и ударом в тыл немецким армиям, дошедшим уже до Азовского моря. Конь ходит всего на четыре клеточки. А если бы Одесса получила в подкрепление много войск? Она стала бы ферзём – могла бы сделать ход не на четыре клеточки, а до самого края шахматной доски, то есть, разгромив румынские дивизии, ударить с тыла по немецким войскам, углубившимся на восток…
Вот таким, достаточно прочным и грозящим врагу, было осенью 1941 года положение Одесского оборонительного района. Нужно было только для упрочения этого положения провести ещё один контрудар.
К контрудару всё было готово, как вдруг в ночь на 1 октября на быстроходном катере из Севастополя в Одессу прибыл заместитель наркома Военно-Морского Флота вице-адмирал Гордей Иванович Левченко. Он привёз приказ Ставки Верховного Главнокомандования об оставлении Одессы. Причём незамедлительном.
РАДИ ПОМОЩИ СЕВАСТОПОЛЮ
Что же случилось? Почему надо было оставлять Одессу?
Крымский полуостров своей географией очень хорош в военном отношении. Он глубоко вдаётся в середину Чёрного моря – в этом его наступательные достоинства. Он соединяется с материком узким, всего 12-километровым перешейком – в этом его достоинства оборонительные. Ни у кого не было сомнений, что перешеек, Перекоп, станет непреодолимой преградой для вражеских войск на их пути к Севастополю. Но случилось такое, что точнее всего можно назвать военным несчастьем – 11-я армия немцев за несколько дней ожесточённых боёв прорвала оборону 51-й армии, недавно сформированной, следовательно, не имевшей боевого опыта, малочисленной и слабо вооружённой артиллерией.
Южнее Перекопа находится городок Ишунь. В этом районе местность тоже удобная для обороны. В момент прибытия адмирала Левченко в Одессу бои шли уже на ишуньских позициях. Но складывались они не в нашу пользу. Нужно было ждать скорой потери и этих рубежей – дорога на Севастополь открывалась врагу. В Севастополе готовы были к действиям лишь несколько тысяч морских пехотинцев. Других войск там не было. И не были окончены работы на оборонительных рубежах вокруг города.
У Ставки, у нашей страны, у нашего народа в те дни не было других войск, кроме Приморской армии, которые можно было быстро переправить на помощь Крыму и Севастополю. Но, может быть, стоило пожертвовать Севастополем ради сохранения Одесского плацдарма? Ведь он укреплён и его рубежи стали непреодолимыми для врага? Нет. Если бы пал Севастополь, то вскоре неизбежно пала бы и Одесса. Она могла жить и бороться, только получая боеприпасы и подкрепления. А их пришлось бы возить из кавказских портов – из одного конца моря в другой. И под непрерывными бомбёжками, без авиационного прикрытия. С падением Крыма мы лишались и находившихся там аэродромов. Вражеские пикировщики потопили бы все наши транспорты и корабли лишь на рейсах в Одессу.
Тебе, дорогой друг, верно, не по себе от того, что случилось на Перекопе и что последовало за этим. Да, так было. Ты представь, как жалко было чапаевцам уходить с позиций, где каждый бугорок, каждый куст колючей травы знаком и окроплён кровью собственной и кровью товарищей. Однако приказ есть приказ. Его исполнение началось незамедлительно. И мы с тобой увидим, как это помогло общему делу борьбы с фашистами. К слову сказать, распоряжение Ставки о немедленном оставлении Одессы основывалось на предложении командования Черноморского флота.
ТАЙНА И ДЕЗИНФОРМАЦИЯ
…Вот и решено – Одессу оставить. Решено перебросить транспортами, кораблями солдат, морскую пехоту, мирных жителей – добрых сто тысяч человек – в Севастополь и Новороссийск. Вспомни эвакуацию войск из Таллина. Там при отходе морем было много жертв и много было потеряно кораблей. Неужели такое повторится на Чёрном море?..
Черноморцы провели эвакуацию войск из Одессы блестяще. На переходе в Севастополь немецкой авиации удалось потопить лишь один, концевой, транспорт; при этом погибло два матроса, транспорт шёл порожняком, он запоздал с прибытием в Одессу, и на него уже некого было сажать. А на суше неприятель догадался о том, что город оставлен войсками, только спустя шесть часов после ухода судов с последними частями.