Книга для таких, как я
Шрифт:
И дворецкий покачал головой:
— Никогда.
Лора опустилась на ковер и открыла сумочку. Разноцветные пилюльки в блестящих упаковках посыпались на пол. Она поднимала их одну за другой и отправляла в рот, улыбаясь все той же загадочной улыбкой, которая так заворожила Дренда в их первый вечер.
— Обещай мне, что будешь думать обо мне хотя бы полчаса в день, улыбнулась Лиз.
Он засмеялся и поцеловал ее:
— Сорок пять минут, дорогая, честное слово! И полтора часа в день каждый уик-энд!
Я
Снова зазвонил телефон. Джин надела плащ и погасила свет:
— Идем, Линда. Идем отсюда.
Грег был здесь, рядом. Он погладил ее по щеке, нежно, как ребенка:
— Спи, Крис. Спи, малыш. Скоро утро.
В тот вечер они ни о чем не говорили. Просто сидели в гостиной у телевизора, потягивая из высоких стаканов красное вино. Ей нравилось, что они ведут себя как люди, прожившие вместе достаточно долго для того, чтобы примириться друг с другом. Это дарило ей смутную надежду, что когда-нибудь, лет двадцать спустя, они будут так же сидеть в гостиной и дружелюбно молчать за стаканом вина. Это, возможно, не было счастьем, но очень его напоминало.
Я не уверена, что это надолго. Но пока он рядом, мне все равно, что будет потом. Ну, почти все равно… И потом, я надеюсь. Это самый ценный подарок из всех, оставленных мне Пьером: он научил меня надеяться.
И он с наслаждением повиновался ее приказу.
— Хватит безумств! — решительно сказал Карл. — Я уже не молод, да и ты… — он осекся, увидев, как нахмурилась Джулия, и поспешно добавил: Впрочем, ты-то еще можешь себе позволить все что угодно. Но ради меня попробуй немного побыть благоразумной девочкой…
Джулия тихо всхлипнула и робко прижалась щекой к его плечу. Мир был восстановлен.
И он припал к ее нежным, еще вздрагивающим от недавнего плача губам.
— Карин, я остаюсь, — тихо сказал Рой.
— На выходные? — равнодушно уточнила она.
— Навсегда, дурочка! — рассмеялся он и заключил ее гибкое тело в свои сильные объятия.
— Без тебя моя жизнь будет пустой и бессмысленной, — почти беззвучно прошептал Томас. Но Айрис услышала его и замерла, чтобы не спугнуть счастье.
Дверь закрылась, и они остались одни. Колин посмотрел в глаза Розе и погасил свет.
ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН
Под холодной стопой времени исчезают буквы на камне, но много раньше канет в небытие тот, кто вырезал буквы, и обратится в прах владыка, пожелавший увековечить имя свое до скончания времен.
— Да отвернутся от него все боги! — сказал Луций и упал бездыханный.
Клавдия встала с ложа и улыбнулась:
— Да живет Цезарь вечно! — И она кликнула рабов: убрать тело.
— Да, — сказала мадам де Лимож, сияя от счастья, — и не
— Ох ты гой еси! — сказал Ядрейко, выходя из княжеских покоев на простор. Лучезарный окоём веселил глаз. Его простое сердце наливалось восторгом, аки спелый налив в саду янтарным соком. — Дай тебе Боже княжить еще сто лет, и тогда самой славной и великой державой станет наша святая Русь! — И Ядрейко истово, с жаром перекрестился.
Великий князь вышел из отцовской опочивальни и обвел испытующим взглядом приутихших придворных. "Орленок стал орлом! — одобрительно подумал старик Потоцкий. — Ишь как смотрит-то! Да, с таким государем Россия не пропадет!"
КЛАССИКА
И после этих слов королевы прекрасные дамы и благородные их спутники отправились на отдых, ибо следующий день сулил им немало новых забав.
П а ж:
О, злые люди! Вы можете ликовать: она мертва.
Раздается истерический смех Анны, переходящий в рыдания.
(Комедия)
Г р а ф:
Ну, Маргарита, обнимись с Анджело.
Не лучше ли теперь уладить миром,
Коль скоро донья Белла вас прощает
И обещает гостьей быть на свадьбе.
Все, обнявшись, расходятся.
Сострадание не есть страдание, а посему страдание, ставшее состраданием, перестает быть страданием. Соразмеряйте же бытие свое с этой мудростью.
Так сказал Высокий и удалился.
Завтра! О да, завтра все начнется!
И долго еще все те, кто гостил в тот вечер у Фурдыщевых, оставались в недоумении, не зная, действительно ли они ели эти необыкновенные блины или это была просто мечта, представшая только на миг желудкам их, утружденным долгим перевариванием фурдыщевского угощения.
— Аксентьев застрелился!
Дни проходят, один за другим, а я все грущу понемножку, потому что нет со мною Настеньки. Не захотел жить с нами ангелочек-то мой. Улетел-с!
Следующим летом я вернулся в Дубраву и узнал, что Степан помер, свалившись с лошади. Месяц промаялся, да потом помер. И Анюта его померла от какой-то неведомой хвори в Великий пост. И дети их померли. Только младшенький Егорка остался, его взяли к себе сердобольные соседи. Впрочем, на следующий год, перед самой Пасхой помер и Егорка.