Книга гор: Рыцари сорока островов. Лорд с планеты Земля. Мальчик и тьма.
Шрифт:
Мальчишка уже превратился в крошечное пятнышко на фоне воды. «Сейчас…» – с замирающим сердцем подумал я. И тут внизу сверкнула яркая белая вспышка. Это походило на вспышку магния, но его потребовалось бы не меньше килограмма. Даже глаза заболели. Я зажмурился, а когда снова посмотрел вниз, там не было никого.
А потом меня резанул знакомый голос.
– Ребята!
Двадцать четвертый остров шел в атаку. Они были совсем рядом. А Малёк стоял рядом со мной, и по лицу его текла кровь. В него метнули нож.
…Я больше не думал об Игре. Здесь все было настоящее – друзья и море, враги и замки. И выбор был прост – ты или тебя. Я кидался вперед, и мой меч звонко отбивал чужие удары. Помню, один раз на меня набросились трое – старше и сильнее. Но кто-то – кажется, Толик, – подбежал и встал рядом.
И враги стали отступать. Не думаю, что в этом много моей заслуги. Просто все сложилось вместе – страшная смерть их товарища, получасовая драка, наше с Игорьком появление… Ну и мои неумелые, наполненные страхом и отчаянием удары, наверное, тоже. Так иногда бывает, и честь победы достается тому, кто просто опоздал к началу схватки…
Я опередил и Толика, и Януша, и Криса. И неожиданно оказался один на один с отставшим противником.
Первое, что бросилось мне в глаза, – он был посветлее других. Не такой загорелый и чуть аккуратнее подстриженный, хоть и длинноволосый. Еще через секунду до меня дошло, что это девчонка лет четырнадцати, и я опустил меч. Не знаю, сумел бы я ударить парня, даже после всего случившегося на мосту… Девчонку я не могу ударить точно. А она стояла, опустив меч, повернувшись ко мне лицом и не пытаясь убегать. Вид у нее был вполне соответствующий: обрезанные чуть ниже колен джинсы, завязанная на животе узлом блузка, волосы, перетянутые на лбу широкой черной лентой. И все равно что-то в ней казалось знакомым, земным. Из той моей жизни, которая оборвалась вчера со щелчком фотоаппарата.
Девчонка стояла и смотрела на меня. Знакомо смотрела.
– Инга… – одними губами выдохнул я.
Это было невероятнее всего случившегося. Фантастичнее Игры и пришельцев. Этого просто не могло быть! Ингу я видел всего два дня назад. Да, возможно загореть за пару дней, при желании за тот же срок реально обтрепать одежду и исцарапать руки. Даже с прической можно сделать что-нибудь такое, от чего волосы покажутся длиннее. Но глаза, выражение лица – они так быстро не меняются! Инга выглядела сейчас гораздо старше. Оттого, наверное, я и не узнал ее сразу…
– Тихо, – шепотом сказала Инга. – Приходи сюда ночью, на мост. И никому не говори про меня.
Она повернулась и бросилась к своим.
Игорька ранило несильно. Он даже уверял, что ему совсем не больно, словно мы не видели набегающих ему на глаза слез. Крис с Янушем остались на мосту, а мы с Толиком отвели Малька в замок. По дороге Толик рассказывал про Януша. Он здесь недавно, с месяц, его все учат русскому языку, но говорит Януш пока плохо. Толик вспоминал какие-то забавные словечки Януша, хохотал. Мне это казалось диким. Только что мы видели, как погиб мальчишка с соседнего острова, только что рубились насмерть, а он уже смеется. Но и Малёк смеялся, вздрагивая при этом от боли. А у меня перед глазами стояли то падающий в море пацан, то замершая под моим мечом Инга.
В тот вечер ребята вернулись с мостов раньше обычного – на небо набежали тяжелые тучи. Быстро стемнело, и ветер стал холодным. Мы с Толиком стояли на балконе: так я про себя называл опоясывающую замок террасу, с которой и начинались все три моста. На нее же выходили окна наших комнат, которыми запросто пользовались вместо дверей. Толик весь вечер разъяснял мне, где и что находится, и я уже не слишком путался. Замок был в общем-то небольшой. Комнаты, где мы жили, Тронный зал, кухня, Турнирный зал (я бы назвал это длинное, с высоким потолком и зарешеченными окнами помещение просто спортзалом). Ну, еще множество узких коридоров, подвал под замком и пустые комнаты в сторожевой башне. Честно говоря, мне замок показался снаружи гораздо просторнее. Наверное, большую часть площади занимали толстенные каменные стены.
Толик был весь перебинтован. Ему наложили на раны какую-то белую мазь, и он уверял, что к утру на коже останутся лишь тонкие белые шрамики. Малёк подвергся той же процедуре, но его еще и уложили в постель, а Толика даже не пытались. Не обращая внимания на свои быстро побуревшие повязки, он таскал меня по замку, пока не добрался до балкона.
– Хочешь научиться слушать мост?
Я кивнул, не совсем представляя, чему меня собираются учить. Толик мгновенно растянулся у самого начала моста, прижался ухом к гладким плиткам.
– Ложись и вслушивайся.
Я послушно лег. И услышал слабое глухое потрескивание. Это расходились, остывая, половинки моста. Почему-то мне стало жутко. Похожее ощущение было у меня только однажды, когда я был с классом на экскурсии в самой настоящей шахте. Ну, не в самой шахте, конечно, а на поверхности. Тогда я подошел к забранному решеткой отверстию вентиляторов, гнавших воздух с полукилометровой глубины. И услышал гул мчавшегося из темноты, из узких запутанных коридоров ветра. Было в нем что-то такое, что по коже побежали мурашки. Какая-то слепая, равнодушная мощь и незримый холод десятков стальных лопастей, несущих воздух к поверхности.
Так и здесь. В потрескивании сжимающегося камня таилась абсолютно нечеловеческая, тупая сила. Точно так же завтра утром, с восходом солнца, мост начнет сходиться. Словно две каменные руки сойдутся в смертельном рукопожатии, стискивая очередную жертву…
– Впечатляет? – гордо спросил Толик.
Я кивнул, поднимаясь. И вздрогнул, увидев, что на плитках, где лежал Толик, остались влажные темные пятна. Толик перехватил мой взгляд, усмехнулся:
– Да не бойся, Димка. На Островах не умирают от ран. Только в бою… Хочешь, развяжу бинт? Сам увидишь, рана уже затянулась.
– Я верю, – честно ответил я. – Не надо.
Постепенно возвращались с мостов ребята. С южного – Крис с Янушем, с восточного – Тимур, Сержан и еще двое ребят, имен которых я не помнил. Самый воинственный вид был, несомненно, у Тимура. Дежурить на мост он ходил с двумя мечами, закрепленными в специальных ножнах за спиной так, что длинные рукоятки торчали над плечами. Не знаю, действительно ли он фехтовал обоими мечами сразу, но выглядело это внушительно. Да и по возрасту Тимур был старше меня не меньше чем на год. С Сержаном мы были ровесниками, ну а их напарники (из разговоров я наконец-то уловил их имена – Игорь-длинный и Ромка) выглядели немного младше меня. Большинство ребят попадали на острова лет в двенадцать-тринадцать. Малёк, «сфотографированный» в неполные шесть лет, и я, сделавшийся участником Игры в четырнадцать, казались исключениями из правил.