Книга I. Дар светоходца. Враг Первой Ступени
Шрифт:
Змея?
Он поискал. Её швырнуло в сторону, и она зависла в мучительном изгибе в нескольких метрах от земли.
Сознание Кая меркло.
Под натиском жара пышная осенняя зелень на ближних кронах усохла. Деревья обернулись черными сморщенными скелетами. Они тоже умирали.
* * *
В этот бесконечно медленный момент сквозь зажмуренные глаза его ослепила молния из миллиона красок, он услышал над собой стремительный свист крыльев.
«Кееек-кееек-кееек», –
Кай разомкнул ресницы и в мельтешении пятен света разглядел уже виденный им трезубый росчерк, ворвавшийся в самый центр вихря.
Это – спасение. Это – сама жизнь.
Он не знал почему.
Но знал это.
В слепящем сиянии он чётко разглядел сокола, птицу, на которую разный ток времени от чего-то не действовал.
Сокол и есть миллион красок жизни.
Глубокий вздох. Горный разреженный морозный воздух.
Мёртвым не нужен воздух.
– Кай! Ответь мне!
Бессмысленные звуки, опоздавшие на целую вечность, соскальзывали с пустоты вокруг Кая, мимо Кая: в пустоте разлома не было ничего, за что эти звуки могли бы зацепиться.
– Прочь, – голос был мёртв, настолько пуст, что даже холоду в нём не было места. – Вам не понять, – Кай слышал этот голос внутри своей головы. Его рот открывался без его участия, и звуки эти сплетались в слова сами, как будто жили в нём всегда.
Ведь смерть – это всего лишь иная степень комфортности его существования. Ему могло быть там хорошо, за гранью.
– Нет, – раздался голос. – Я не уйду.
* * *
Многохвостое чудовище взревело хором голосов и отшатнулось от рассекающих воздух, острых как бритва когтей.
Сокол завис над телом Кая, раскинув крылья.
В ушах Кая прогремело:
– ПОГОВОРИМ, ХТОНИК?!!
…
Каргер
В столб кипящего мрака шагнул Каргер.
Самое время было удивиться. Но такие простые чувства больше не были подвластны ему. Он лишь Зрил и Внимал.
И в круге огня и тьмы стоял весь правильный, непримечательно-однообразный и до беспамятства скучный друг деда Егора, священник Каргер.
И Кай узрел его. И это был он и не он. Больше – не он.
И Кай Внял ему.
И вернулся, и перестал быть лишь цветом и именем.
Всё вокруг стало голосом Каргера, и Кай мог поручиться, что эти его слова были произнесены не обычной человеческой речью. Но он сам от чего-то её понимал.
Кружащий над ними сокол склонил голову и издал пронзительный радостный крик, щёлкнув клювом.
Хтоник, так назвал его Каргер, ответил
Никакого правдоподобного объяснения этому не было, но правдоподобное и истинное – не одно и тоже.
Кай представил, что время, сгустившись, а может, наоборот, рассеявшись, защищало внешний мир от губительности своего воздействия, превращаясь в непреодолимый барьер. И сущность из мира невидимого, в который, судя по всему, его затягивало, этот барьер преодолеть пока не могло.
Каргер простёр руки ладонями вверх, низко опустив голову. Смертоносный вихрь из мрака и огня не причинял ему вреда, чёрное одеяние струилось вокруг его тела, повинуясь инерции вращения. Каргер упёрся подбородком в грудь, проговаривая непонятные слова. В воздухе еле уловимо почувствовалась вибрация, появилось слабое мерцание, что-то происходило в такт его словам.
Он вернул Время.
Каргер не отрываясь, мрачно смотрел на Кая.
– Говори со мной, мальчик, возвращайся, – слова врезались в кожу Кая острыми чёрными осколками льда.
Его сердце сжалось, и внезапно многое перестало иметь значение, важным остался только имеющийся шанс.
Чудовище взревело и разразилось дребезжащим хохотом:
– Ты опоздал, клирик, ты пришёл слишком поздно, – слова его гудели в каждом летящем камне, язык их был чужд уху, но его мысли были Каю понятны. – Твоё чаромудрие надо мной бессильно!
Золотистые глаза птицы встретились с взглядом Кая, и тот почувствовал, что она его не отпустит.
Он жадно наблюдал за Каргером. Пространство наполнилось мерцанием, почти неуловимым и рассеянным, но с каждым словом эти искры наливались цветом, переменчивым, неопределимым, они струились по стихийным траекториям, и казалось в их хаотичном биении не было никакой системы, но ещё через какие-то такты времени к ладоням Каргера начали стекаться голубые волокна, тончайшие. Сначала почти невидимые, дрожащие, не толще паутинки.
Движения его стали ещё более необычны. Как если бы в руках у Каргера был лук и он, геометрически точно отмерял очередной угол поворота и отправлял из него стрелу за стрелой. Вот только лука в руках у Каргера не было, но, запущенные невидимой тетивой светящиеся стрелы уносились в пространство вокруг них. Эти лучи не поражали никаких целей, но их полёт создавал в воздухе ясно различимый светящийся след. Этот след складывался в многоугольную звезду, которая не очень ярко прорисовалась над ними, когда Каргер тяжело опустил руки.