Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов"
Шрифт:
Обратно добрались тоже быстро с чувством исполненного долга. И спать легли в нормальном настроении. Поскольку для Израиля присутствие войны в жизни всех, кто там живёт, – это данность. И относиться к ней надо как к явлению природы. Хамсин – ветер с песком из пустыни. Дождь. Снег – тоже бывает. Война. Всё проходит, и это пройдёт. Жизнь продолжается – она в этой стране идёт непрерывно. И во время войн. И в перерывах между ними.
Что, в общем-то, происходит и во всех прочих странах. Но в некоторых люди забыли, что война на планете где-нибудь идёт всегда. Расслабились. И разучились радоваться тому простому факту, что живы они сами. Живы их близкие. И значит, всё пока ничего. Хорошо всё. Поскольку
В Израиле это не так – там уровень мобилизационной готовности, не в пример прочим развитым странам, высокий. Жизнь чувствуется во всей её полноте. А уж у русских – которые, как мы говорили, ни при каких обстоятельствах не отступают, – она вообще бьёт ключом. И это, отметим, без всякого искусственного допинга. Поскольку чего-чего, но адреналина в этой стране у них всегда хватает…
Муэдзин как символ сионизма
Израиль – это страна, где евреи арабов жутко дискриминируют. Постоянно, по всем направлениям и безо всякой причины. Просто какая-то страна апартеида. Так ей мировые лидеры и говорят, постоянно угрожая статусом Южно-Африканской Республики. Санкции прилагаются – смотри новейшую историю ЮАР. Когда проваливается очередной раунд палестино-израильских переговоров, из-под какого-нибудь тернового куста обязательно выползает бывший американский президент или нынешний госсекретарь и говорит: страной апартеида будете! Под санкции ООН попадёте! И ждёт: подействует или нет?
Как, спрашивается, эти переговоры могут не провалиться, если арабы подписать ничего путного не могут и не хотят – да, вообще-то, с самого начала и не собирались, они не для этого их начинали. Что до евреев, то они ещё не до конца сошли с ума, чтобы подписывать всё, что им их «союзники» подсовывают. Так что пока угрозы не подействовали. Что само по себе характеризует американскую дипломатию в её лучших проявлениях.
Зато в любом израильском городе, большом или маленьком, куда ни приедешь, с утра тебя разбудит муэдзин. Для тех, кто не в курсе, – это не еврейский персонаж. Это такой голосистый араб. Который пять раз в день, как положено по всем канонам ислама, пронзительными руладами вызывает правоверных с минарета ближайшей мечети на молитву. Называется «азан». Протяжный долгий крик нараспев, разной степени мелодичности, зависящей от наличия или отсутствия у данного конкретного муэдзина музыкального слуха. Появившийся по причине того, что молиться мусульманину надо регулярно, а наручных часов в те века, когда возник ислам, не существовало.
Не то чтобы не было их только у простого населения, а эмиры и султаны могли в своё удовольствие пользоваться швейцарским «Брегетом», японскими «Сейко» или немецким «Глашюттом». Их вообще ни у кого в мире не было. Не изобрели их ещё. Ни каминные и напольные. Ни настенные, с кукушкой и без. Ни на цепочке, для жилетного кармана, – мечта вора-щипача и скупщика краденого. И как без них только народ обходился? А ведь обходился же!
Солнечные стационарные были – садовые. А где ещё их ставить? Вещь редкая, дорогая. Водяные были – во дворцах. И прочие тяжёлые стационарные дурынды разной степени замысловатости и точности, но примерно одинаковой громоздкости. Их не то что носить в кармане или на руке – с места стронуть было невозможно. Возить же их за владыкой на слоне или верблюде было совершенно бесполезно. Какой в этом смысл? Ну, теоретически возить, конечно, можно. Хватило бы дури. Но потом-то что? Снимать. Устанавливать. Проверять. Пока узнаешь, сколько времени, озверевший от ожидания монарх голову отрубит – и слугам, и слону, и часовых дел мастеру.
Муэдзин для исламского мира оказался приемлемым выходом из ситуации. Профессия древняя, почтенная. В Израиле встречается на каждом шагу. Притом что страна, как мы помним, еврейская. И тем не менее, христианские колокола там по всем положенным праздникам в урочные часы бьют. Муэдзины на пятикратную молитву правоверных мусульман собирают. Пронзительно-гнусавые еврейские шофары на соответствующие даты трубят. Так что в Израиле для туриста именно муэдзин является символом сионизма. Поскольку их в этой стране слышишь куда чаще, чем церковные колокола, сконцентрированные в крупных христианских центрах – Иерусалиме, Назарете и ещё нескольких точках.
Опять-таки в шофар трубят раз в год по обещанью. Точнее, в канун еврейского Нового года – в течение месяца элул, что есть обычай сравнительно поздний. А также во время богослужения на сам этот Новый год – Рош а-Шана – и в день общенационального траура и покаяния Йом-Кипур. А муэдзин зовёт на молитву ежедневно – и не один раз, а, как уже сказано, пять. Его слышишь, где бы ты в Израиле ни жил. В Иерусалиме. Тель-Авиве. Хайфе. Негеве или Галилее. Поселениях Иудеи и Самарии – мечетей там, понятное дело, нет, но в соседних арабских деревнях они есть. И ничего. Все уживаются друг с другом. Нормально живут. Не кашляют.
Может, оно кого и раздражает – не без этого, но что поделаешь? Приходится терпеть. Такая региональная специфика. Это в сверхдемократичной Швейцарии местные жители запретили мусульманам, которые там обосновались, строить при мечетях минареты. Да и муэдзина там не услышишь. Молиться – молись. Дома или в специально отведённых местах. Но чтобы соседей беспокоить – думать забудь. И даже не заикайся про то, чтобы дополнить местную традицию своими архитектурными изысками и изменить ландшафт с церковными колокольнями, разбавив колокольни минаретами. Толерантности тебе? Равных прав с аборигенами? А вылететь из страны без права на возвращение не хочешь?
И главное, никто на свете слова не говорит, что Швейцария – это страна апартеида. Хотя решает там всё, что решается, не толерантность высокого начальства, от результатов воплощения которой на практике население потом начинает крутиться как ветряная мельница, а голосование этого по большей части несознательного населения. По отдельно взятым кантонам и коммунам. Чего хочет либеральная Женева, мало кого интересует за её пределами. Консервативный Цюрих или Гштаад, как правило, хотят другого. И добиваются своего – вне зависимости от того, кто что по этому поводу думает или говорит. А если это кого-то из европейских политиков расстраивает, так это не швейцарская проблема.
Желающие строго укорить Израиль за то, какая эта страна агрессивная и нетерпимая к арабам, могут съездить в Саудовскую Аравию, Йемен или Египет, проверить, как там обстоят дела у христиан. Не стоит даже заикаться о евреях – их в регионе практически не осталось: немного в Тунисе, Марокко и Турции да средних размеров община в Иране. И всё. Из нескольких миллионов, которые на Ближнем и Среднем Востоке жили ещё в начале ХХ века! Но христиане там в это время составляли четверть населения. А в Сирии, Ираке или Палестине – куда больше. И где они теперь?
Осталось два процента – по БСВ в целом. До десяти процентов в Египте, где коптам в правящей элите мало кто рад, и нет у них ни малейших перспектив. Хотя с новой военной хунтой есть шанс протянуть ещё немного. В отличие от «Братьев-мусульман», которые правили в АРЕ всего-то год после свержения президента Мубарака. Но церкви и соборы там в этот период горели, как свечи, кресты с них сбивали – есть там такое народное развлечение. В итоге примерно треть миллиона христиан покинули родную для них египетскую землю, сбежав куда глаза глядят.