Книга Крови
Шрифт:
– Ты уже заметил, что лекарства перестали действовать на неё? Она становится сильнее с каждым днём. Но её организм не принимает консервов. Скоро начнётся. Мне страшно, Влад!
Отец рассмеялся.
– Таис! Ты же её мать, и должна радоваться, что твоя дочь становится сильной.
– Замолчи! Наташа не простой ребёнок. Мы должны увеличить дозу.
– Нет! Девочка становится рассеянной из-за этих таблеток, вялой и апатичной. Я даже сомневался, что она сдаст выпускные экзамены. Просто чудо, что
Мама не сдавалась.
– У нас нет выбора, Влад.
– Выбор есть. Мы должны представить её Парламенту на расширенном заседании.
– Ты с ума сошёл?
– Чашка соскользнула со стола и упала на пол.
– Парламент в таком составе собирается раз в сто лет. Мы не можем требовать его внепланового заседания. К тому же нам придётся лететь в Россию.
– Мы не только можем, но и должны. Это закон. Дело не терпит отлагательств.
– А если она, действительно… Как тогда мы её защитим?
– Мама наклонилась, чтобы убрать кусочки фарфора.
Я мало что поняла. Ясно было одно, эти слова не предназначались для моих ушей. Тихонько поднявшись в комнату, я нырнула под одеяло и притворилась спящей. Прошло около часа прежде, чем мама вошла в мою спальню и положила на плечо тёплую ладонь.
– Вставай, принцесса! У нас масса дел. Сегодня мы едем покупать сказочный наряд для твоего первого бала.
Уже по дороге мама передумала и отказалась от идеи посещения магазинов, решив, что время вполне позволяет заказать выпускное платье у её подруги-швеи. Она улыбнулась и развернула машину в сторону Французского Квартала.
– У тебя гм… нестандартная фигура, дорогая. Любую вещь приходится подгонять. Так зачем платить дважды? Вот же не повезло тебе малышка, при пятом размере груди иметь такую тонкую талию.
Для мамы этот факт являлся настоящей катастрофой. Все вещи приходилось перешивать, либо расширяя лиф, либо уменьшая пояс. Поэтому моей единственно доступной одеждой стали джинсы и растянутые футболки. Ни одного приличного платья, ни одного костюма.
Я надулась. Мне и самой не нравилось то, как я выгляжу, но, когда это говорила моя красавица-мать…
Я шла по жизни с клеймом гадкого утёнка и часто ловила на себе удивлённые взгляды. Люди не понимали, как у такой прекрасной во всех отношениях пары, могла родиться такая дочь, как я, слишком длинная, слишком худая, слишком бледная и ещё сто раз слишком. Я долго комплексовала, пока не заставила себя вовсе не смотреть в зеркало, и с годами сожаление уступило место безразличию. Мама пыталась бороться со мной. «У тебя замечательные пепельные волосы, густые и блестящие, а какие прелестные зелёные глаза!» Я слушала, но была готова отдать всё на свете за её золотистые локоны и глаза цвета июльского неба.
И вот сегодня мне предстояло встретиться с тётушкой Мэри, которую я не видела лет шесть. Она недавно переехала в город. Решила обосноваться тут после долгого путешествия.
Старинный особняк внушал благоговейный трепет. Толстые стены и узкие окна с тяжёлыми ставнями просто кричали, что он был построен для защиты хозяев от чего-то более свирепого, нежели ураганы, смерчи и землетрясения. За несколько столетий дом пропитался удивительной энергией, которую я могла не только чувствовать, но и вдыхать. Первый этаж тётушка переоборудовала под ателье, а на втором находились жилые комнаты.
Мэри, шикарная пятидесятилетняя брюнетка, встретила нас с распростёртыми объятьями. Мне всегда нравились женщины, которые не изводили себя диетами и не делали пластических операций, которые старились с достоинством, не стесняясь морщинок и седины.
– О, нет, Таис! Только не говори, что эта юная красотка - наша малютка Наташа.
Мама рассмеялась, а я покраснела и по привычке опустила плечи.
– Почему мы сутулимся?
Почему? Как я могла объяснить, что ужасно стеснялась своей груди, которая так быстро выросла? Что, опустив плечи, я казалась себе ниже и незаметнее…
Я думала, что пройду процедуру снятия мерок и смогу уехать, оставив маму и её подругу наслаждаться беседой. Не тут-то было. Меня провели в гостиную, и тут тётушка спохватилась.
– Ступай назад, выбери ткань и возвращайся.
– Мэри пожала мою руку.
– Будем пить чай с пирожными и сплетничать.
Я послушно кивнула, но спускаться в ателье не собиралась, по крайней мере, не так быстро. Мне хотелось получить любую информацию. И я получила очередную порцию, спрятавшись за дверью.
– Девочка превратилась в настоящую красавицу, Таис! Но она этого не ощущает, а жаль. Ты правильно сделала, что пришла ко мне, ведь скоро ей исполнится восемнадцать, и тогда Парламент будет решать её судьбу.
Мама кашлянула.
– Ты думаешь, мы можем потребовать его расширенного заседания?
Мэри рассмеялась.
– Ты, действительно, веришь, что представители других рас смогут защитить её? Не слишком надейся на это. Им совершенно наплевать на результаты слушаний и на возможный исход. Но девочку придётся подготовить.
– Её давно нужно было подготовить.
–А разве не для этого ты наняла Агнессу?
Мама вздохнула.
– Она не закончила подготовку, не успела. Няня умерла, когда Наташе исполнилось тринадцать. Но, хуже всего то, что на её похоронах девочка увидела ЕГО.
– Что?
– Тётушка всплеснула руками.
– Что ОН там делал? Это же так всё усложняет! ОН же определившийся, да к тому же полукровка! ОН изгой! ОН опасен! Если ОН предъявит свои права…
Я чувствовала, мама расстроилась.