Книга мертвого гения
Шрифт:
— Совершенно ничего, — подтвердил Брейтуейт. — Не могут ли они быть неким кодом? Скажем, обозначением номера буквы в алфавите?
— Вряд ли, — сказал Холмс. — Это было бы слишком просто. Только самый примитивный ум пошел бы на использование такого детского кода, расшифровать который будет делом нескольких секунд. Мы же имеем дело со злодеем, обладающим развитым интеллектом.
— В таком случае, перед нами более сложная система кодирования, — предположил я.
— Возможно. — Холмс внимательно изучил листок и отрицательно покачал головой. — Мы можем исключить шесть наиболее распространенных цифровых шифров, если вы, конечно, не объясните мне,
— Разрешите-ка мне еще раз взглянуть на цифры, — сказал Брейтуейт, и Холмс протянул ему листок. — Не может ли это быть счетом какой-нибудь игры? Если так, то они для нас не представляют интереса.
— О! Крибидж! — воскликнул торжествующе я. — Мы только что узнали, что ваш грум регулярно играет в крибидж в Эттуотере. Что вы скажете по этому поводу, Холмс?
— Боюсь, что будет весьма сложно установить связь между вечерами, регулярно проводимыми за карточной игрой, сопровождающейся скромным бокалом, и теми возмутительными событиями, с которыми нам приходится иметь дело, — заметил мой друг. — В любом случае, Ватсон, ваши познания в этой игре вряд ли можно считать исчерпывающими. Счет девятнадцать в крибидже невозможен, и, кроме того, результат отмечается не на бумаге, а колышками на специальной доске. — Он улыбнулся, заметив мое разочарование. — Предположение остроумное, но вряд ли, по моему мнению, корректное. Однако если перед нами все же код, то мы должны прийти к выводу о том, что в деле участвуют разные люди — кто-то из них находится в Милдред-холле, а кто-то вне его. В противном случае им не надо было бы вступать в переписку.
— Но почему их переписка должна быть зашифрована? — задал вопрос Брейтуейт.
— Записку просто оставляли в лесу, и адресат забирал ее позже, — сказал Холмс. — Для случайного человека запись на бумажке не будет иметь смысла. Конечно, если тот не догадается, что перед ним код, и не попытается его расшифровать.
— А не могли бы вы сделать это? — поинтересовался Брейтуейт,
— Если бы у меня было достаточно времени, — ответил сыщик. — Проблема состоит в том, что в записке не более двух слов и мы имеем очень мало материала для анализа. Однако краткость указывает на срочность, и это может нам помочь… Подождите! Дайте-ка мне, пожалуйста, записку.
Брейтуейт вернул бумагу Холмсу, и тот вновь подверг ее тщательному анализу.
— Я напрасно остановился лишь на семи комбинациях, — сказал он. — Есть и восьмая, которая дает нам «Киркби». Имеет ли это слово какой-либо смысл для вас?
— Местечко Киркби-Лонсдейл расположено всего лишь в нескольких милях отсюда, у границы с Йоркширом, — сказал Брейтуейт.
— Возможно, место встречи, — высказал предположение Холмс. — Наше прибытие вызвало тревогу у преступников. Близлежащая деревня — прекрасное место для проведения военного совета. Мы навестим Киркби-Лонсдейл, Ватсон, и узнаем, не появлялись ли в той округе незнакомые лица.
— Едва ли нас правильно поймут, когда мы примемся стучать во все двери подряд, — засомневался я.
— Если бы вы захотели встретиться в маленькой деревне, то какое место скорее, всего выбрали бы для вашего рандеву? Церковь? Местный кабачок? Выбор, Ватсон, весьма ограничен. Завтра мы отправимся в Киркби, а тем временем благодаря Бейтсу разнесется слух, что он обнаружил нечто весьма важное. Таким образом, ловушка будет поставлена.
— Следовательно, вы надеетесь вызвать виновных на опрометчивые поспешные действия, — прокомментировал слова моего друга Брейтуейт.
— Именно, — сказал Холмс. — Кстати, может получиться так, что в Киркби мы не найдем ответы на наши вопросы, — закончил он.
Вечером перед ужином, когда мы ждали Брейтуейта, Холмс молчал, погрузившись в свои мысли.
— Мне, Ватсон, совсем не хочется ускорять события, — неожиданно заявил он, — но у меня нет иного выбора. Кстати, вы читали сегодня «Таймc»?
— Весьма поверхностно.
— Там есть сообщение из Марселя о случившемся в этом городе убийстве. Когда Брейтуейт задал нам свою загадку, я работал над разрешением весьма важных и неотложных проблем. Задержка с выполнением некоторых процедур позволила мне выкроить время и заняться тайной Эттуотера. Но теперь в ближайшие дни я должен вернуться в Лондон.
— Вы полагаете, что к тому времени тайна будет раскрыта?
— Все время молюсь об этом, — ответил он. — Я был уже переутомлен, когда занялся делом Брейтуейта, и боюсь, что нахожусь не в лучшей форме. Я понимаю, насколько ужасно все складывается для нашего хозяина и его сестры, но если я провалю то дело, о котором только что упомянул, ужасы ожидают добрую половину цивилизованного мира.
— В таком случае, немедленно возвращайтесь в Лондон, — предложил я. — А я же продолжу расследование здесь в меру своих возможностей.
— Я уверен, что вы замечательно справитесь, — сказал с доброй улыбкой мой друг. — Но пока в этом нет острой необходимости. Я все предусмотрел таким образом, что в случае нужды меня немедленно вызовут.
Появление Брейтуейта не позволило мне продолжать расспросы. Но подавленно-обреченное настроение Холмса привело и меня в мрачное состояние духа.
Холмс во время ужина был подчеркнуто внимателен по отношению к нашему хозяину. Блюда с помощью одной из горничных подавал Пейнтер.
— Нам с Ватсоном на завтра потребуются лошади, — сказал Холмс. — Мне надо провести расследование, которое, я уверен, поможет нам разрешить загадку.
Я заметил, как на лице Пейнтера появилось и быстро исчезло выражение интереса. Просьба Холмса наверняка станет известна всем в Милдред-холле.
— Пожалуй, достаточно, — сказал Холмс, когда прислуга покинула столовую. — Интересно будет узнать, к каким результатам это может нас привести.
На следующий день мы выехали очень рано и, миновав Чертов мост, к полудню прибыли в Киркби-Лонсдейл. Мы зашли в самую большую таверну местечка, чтобы перекусить, и Холмс быстро втянул хозяина в беседу. Подбадриваемый вопросами Холмса о рыбной ловле, его собеседник становился все более и более словоохотливым. Их разговор прерывался лишь для того, чтобы хозяин мог по имени приветствовать каждого нового посетителя.
— Вы прекрасно знаете свою клиентуру, — заметил Холмс.
— Я просто обязан знать всех, сэр, пробыв здесь шестнадцать лет, — ответил владелец таверны. — Среди тех, кто переступает этот порог, очень мало таких, с кем бы я не был знаком. Вы, джентльмены, первые незнакомцы за прошедшие двенадцать месяцев.
— Замечательно, — сказал Холмс. — Однако, хозяин, нам пора в путь. Спасибо за гостеприимство.
Когда мы покинули заведение, Холмс покачал головой:
— Совершенно ясно, что не здесь было место встречи. Необходимо разделить наши усилия. Вы отправляйтесь в церковь, а я тем временем наведу справки в иных местах. Нам следует выяснить, не появлялись ли здесь в последние несколько дней мужчина и женщина, незнакомые местным жителям.