Книга начинающего лозоходца: практическое пособие для самостоятельного освоения
Шрифт:
Не означает ли это, что стоит вытравить мысли о нереальности полёта изнутри, из нашего бессознательного, и полёт станет возможен?..
Думается мне, подобного рода детские мечты и наивные рассуждения отчасти есть не что иное, как отражение конфликта между двумя способами видения мира, его познания и бытия в нём. В чью пользу разрешится многовековой спор между двумя картинами мира – научной и ненаучной? Они кажутся взаимоисключающими, они взаимно отвергают друг друга, провозглашая тезис о ложности «антипода»… но так ли это? Не только бытие определяет сознание, но и,
Объективный субъективизм или наоборот?
Позор тому, кто об этом дурно подумает.
В формировании принятой ныне научной картины мира долгое время господствовала и продолжает господствовать парадигма физической науки и, в том числе, физического эксперимента. Это не случайно, ведь именно физика главенствует среди естественных наук, являясь наиболее концентрированным, если можно так выразиться, выражением сущности современного научного подхода как такового. Требования к объективному физическому эксперименту как к одному из основных способов познания окружающей реальности, просты, чётки и однозначны:
«…Физический эксперимент должен:
– иметь своим исходом число, снабженное физической размерностью, т. е. задается класс приборов и схема опыта;
– быть локальным, т. е. измерения в некоторой точке пространства-времени не должны зависеть от процессов вне ее;
– не зависеть от наблюдателя и согласовываться наблюдателями в разных системах отсчета (например, устойчиво воспроизводиться в любое время перед любой комиссией!);
– не давать возможности наблюдателю вмешиваться в процесс эксперимента и влиять на его конечный результат». [18]
18
К. Мхитарян. Разрушение физической реальности. Что дальше? // Аномалия. – 1994. – № 3 (25).
Практическая значимость достигнутых на этой базе результатов и возможность их систематического воспроизведения определили направление, в котором двинулась наука в целом. Прочие способы познания были объявлены мистическими, не имеющими под собою реальной почвы, и окрепшая наука объявила им войну не на жизнь, а на смерть.
Лишение повседневного бытия духовной составляющей привело к подмене непосредственного восприятия человеком того или иного явления или процесса цифрами и «объективными экспериментами».
Но что было отринуто? Только ли религиозный догматизм, место которого незамедлительно узурпировал новый догматизм, на сей раз – научный? Не выплеснули ли вместе с водою и ребёнка?
Став «объективной», наука в то же время потеряла, образно говоря, душу. Средневековый алхимик – «дедушка» современных учёных-естественников, – проводя опыт в своей лаборатории, одновременно творил и себя самого: научное познание и творчество были неотъемлемы от познания и развития личности. Но кто теперь помнит об этом, кроме немногих историков или отдельных мистиков?
Человечество избрало путь развития, главной определяющей которого становится прогресс науки и техники, и многие наши современники (если не большинство) искренне полагают, что это – единственно возможный вариант существования и развития цивилизации.
Ни в коем случае не хочу я отказывать технике в праве на существование. Говорить так не просто глупо, а прежде всего нечестно: ведь тогда мне надлежало бы писать исключительно при свечах гусиным пером и варить чернила из грибов. Я же, как и все, пользуюсь электричеством, компьютером, автомобилем…
Однако эти многочисленные технические устройства (действительно, очень полезные), которые призваны помочь нам в познании мира, одновременно выступают и в роли своеобразных фильтров, способствуя формированию ощущения отдельности человека ото всей остальной окружающей его, как нынче принято говорить, среды.
Альтернатива: хорошо забытое старое
Мы верим, будто нами рождено Всё то, что мы от предков узнаем.
История повторяется. Всё новое – это хорошо забытое старое. Мне и в самом деле порою начинается казаться: сколько бы мы ни пытались изобрести нечто новое, мы обречены воспроизводить уже изобретённое однажды. Всё циклично.
Многие постулаты современных учёных с удивительной точностью воспроизводят постулаты древних мистиков и магов древности – только в иных формулировках, как постулаты «Морального кодекса строителя коммунизма» воспроизводили основные законы существования человека, известные современному человеку под именем религиозных заповедей. Так ли отличаются знаменитый парадокс Эйнштейна-Подольного-Розена или идея мира-голограммы от принципов симпатической магии?
Традиционные магические системы взглядов интересны не только потому, что магия во многих отношениях – предтеча современной науки. Они принципиально иначе и, на мой скромный взгляд, весьма адекватно оценивают место человека в мире.
Магическая картина реальности подразумевает активную роль человека во всём, что происходит вокруг него. В её рамках человек, будь он даже «просто» пассивный наблюдатель – всегда участник действия. Он влияет на мир и, соответственно, на процесс, за которым наблюдает, уже самим фактом своего присутствия.
Способность человека воспринимать мир в первую очередь не как совокупность формул и химических веществ, но как нечто большее и, что очень важно, целостное и одухотворённое – вот что фактически оказалось отвергнутым наукой. Живое, непосредственное восприятие реальности осталось уделом поэтов и художников – людей, с естественнонаучной точки зрения во многом, простите за вульгарность, «неполноценных». Не могу удержаться и приведу любимые мною и очень точно отражающие суть проблемы слова Мирчи Элиаде: