Книга надежды. Книга духовного роста, или Высвобождение души. Лууле Виилма. Любовь лечит тело: самый полный путеводитель по методу Лууле Виилмы
Шрифт:
Чтобы меня не истолковали превратно, подчеркну: истинная вера, истинная надежда, истинная любовь. Если бы на том свете я не ощущала, что во мне есть силы изменить свою жизнь к лучшему, то я не стала бы возвращаться. На других я никогда особенно не рассчитывала. Моя беда в том, что я слишком полагаюсь на себя и до сих пор продолжаю брать на себя ответственность также и за чужую жизнь. Но уже всё меньше и меньше.
Участь постыдной лени
Ужасный стыд за собственную лень рождает любовь к комфорту. Кто испытывает
Комфортабельная жизнь прельщает всех. И в самом деле – к чему истощать свои силы изматывающей умственной либо физической работой, если есть разум, способный изобрести способы облегчения жизни? Разве для восстановления здоровья нужно вновь вернуться в лес, чтобы жить, как люди жили в незапамятные времена? Нет. Удобства, которыми мы пользуемся, призваны экономить то, что нам необходимее всего, – время. Сбережённое время даёт нам возможность совершенствовать себя как человека соответственно данному уровню развития. Если это время используется с пользой, мы сумеем управиться и там, где отсутствуют какие-либо удобства, и не станем говорить, что это место плохое. Человеческое отношение к удобствам не судит о ком-либо либо чем-либо по наличию удобств и не делит по этому признаку людей или предметы на хорошие и плохие.
Как хорошо быть богатым и похваляться комфортабельной жизнью!
Кто не богат, тот думает иначе. Если он ещё не потерял совесть, ему стыдно стремиться к удобствам, ибо на свете столько горя, бед, нищеты, голода. В то же время человек, стесняющийся материального комфорта, не замечает, что его начинает в той же мере тянуть к душевному комфорту. Душевный комфорт хуже всего, так как человек перекладывает все проблемы и всю ответственность на других людей. При этом его материальный достаток не играет никакой роли. Удобнее всего вообще не шевелить своими мозгами.
О богатстве мечтают все, однако любой бедняк скажет, что все беды происходят из-за денег. Из-за критического отношения к деньгам их у него и нет. Как нет и комфорта, ибо свою жизнь он вверяет в чужие руки, полагая, что тем самым являет себя хорошим человеком, который достоин счастливой жизни. Покуда счастье его запаздывает, он будет всерьёз стыдиться буржуйского комфорта. А чуть разбогатев, будет жутким образом стесняться своей комфортабельной жизни перед любым, кто хоть чуть-чуть беднее его. Неискренние извинения воспринимаются окружающими как кокетство и бахвальство, вызывая злобу.
Кто действительно стыдится комфорта, тот делает все, чтобы не было удобств. Например, оставляет в последнюю минуту все дела незавершёнными, желая показать, что цель его работы заключается отнюдь не в создании комфорта. Так, люди могут годами ходить по дорожке, по той или иной причине не доделанной на пару метров. Рядом будет лежать куча гравия – её даже не растащили – однако никто не удосужится довести работу до конца. Люди скорее готовы покалечиться. По тому же принципу всюду будут бросаться в глаза какие-то бытовые недоделки – тут не прибито, там просело, а вон там просто валяется – причём дело вовсе не в нехватке времени, денег либо рабочих рук. Такое отношение вызывает недоумение у любителя комфорта.
В будничной жизни стыд за комфорт выражается в том, что человек не доводит до конца повседневные работы либо откладывает их завершение на неопределённое время. Например, встаёт утром с кровати, а постель не застилает. Утром-то что? Закрыл дверь в спальню – и с глаз долой. Вечером же вид не застеленной постели может вызвать возмущение. Если от этого зрелища чаша терпения переполняется, человек ночью заболевает.
Другой
Ещё один пример. Снятую с себя одежду человек не вешает в шкаф, а разбрасывает где попало, не говоря уже о том, чтобы тут же её постирать. Оторвавшуюся пуговицу будет пришивать неделями. Чем дольше тянуть, тем очевиднее, что пуговица в конце концов потеряется. Теперь придётся покупать новые и заменять старые – вместо одной придётся пришивать несколько. От этого человек становится все более нервным и чувствительным в отношении мелочей. Поскольку человек с обострённой чувствительностью беспомощен перед своими эмоциями, его охватывает уныние. У него происходят перепады в настроении, именуемые депрессией.
Очень удобно ничего не уметь, не знать, не чувствовать, махнуть на всё рукой и говорить: «А-а-а, ничего мне не хочется». Вслед за подобным состоянием комфорта возникает уже хроническое отчаяние, именуемое в наши дни депрессией. Впавший в депрессию человек никому не даёт жить нормальной жизнью из-за своего плохого самочувствия, хронической усталости, пресыщенности жизнью, патологической лени, постыдной тяги к личному комфорту. Куда люди бегут, чтобы от всего этого спастись, речь сейчас не об этом.
Депрессия
При депрессии человека захватывает стихия мучительных эмоций, которые пригибают его к земле, унижают, не дают ощущать себя человеком. Всякая новая эмоция способна вызвать ещё большее отчаяние, при котором утрачивается смысл жизни и возникают мысли о самоубийстве. Как можно не впасть в уныние, если чувствуешь себя насквозь плохим, ни к чему не пригодным человеком? Доказать обратное нет сил из-за смертельной усталости, но, тем не менее, человек принимается это доказывать. Полная безучастность и равнодушие делают человека недееспособным как умственно, так и физически, стоит ему подумать о том, что его снова сочтут ленивым и стремящимся к личному удобству, но, несмотря на это, человек старается вовсю. Для депрессии характерно ощущение, будто никто не верит тому, как мне плохо и что я вот-вот помру. Мозг устаёт до такой степени, что человека охватывает ужас, когда ему приходится выслушивать умные речи. От ужаса у него даже блокируется слух. С отчаяния можно было бы что-то и предпринять, но ни одна толковая мысль не идёт на ум. А поскольку делать надо, то и совершает бессмысленные поступки, но ни за что этого не признает. У депрессивного человека всё парадоксально – чувства, мысли, слова и дела.
Для спасения от подобного ада средства не выбирают, причём всё остальное становится несущественным. Существует одна лишь цель: не ощущать собственной неполноценности, забыть всё постыдное. Поскольку в основе депрессии лежит ощущение вины, а оно порождается чувствами, то все антидепрессивные средства по сути дела направлены на то, чтобы перехитрить чувства, ввести их в заблуждение, одурманить. Современный человек наловчился жить в дурмане чувств, ибо наркотические вещества помогают избавиться от ощущения духовного гнёта, а он сейчас сильнее, чем когда-либо ранее. Поэтому явление, именуемое в быту унынием, для человека современного более приемлемо под названием депрессинга.