Книга Перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре.
Шрифт:
Со свойственной ему ядовитой иронией на это очередное переименование ответил студенческий городской фольклор. Педагогический институт, которому в 1920 году присвоили имя Герцена, был тут же переименован в «Институт имени Большого Морского».
1993. 7 июля этого года обеим улицам вернули их исторические названия. Старейший петербургский топоним Большая Морская улица вновь появился на картах города. Вместе с этим получил право на повседневное бытование и беззлобный розыгрыш – дежурное меню, которым записные питерские острословы издавна потчевали городских извозчиков, выкрикивая адрес поездки: «На углу Большой Морской и Тучкова моста». Без исторического топонима розыгрыш терял свой смысл. Надо сказать, что этот розыгрыш так полюбился петербуржцам, что салонные записные остроумцы использовали его во всех возможных литературных жанрах. Вот сохранившийся в арсеналах фольклора
Большеохтинский проспект
…1820-е. Долгое время Охта считалась далекой окраиной Петербурга. Но с появлением здесь порохового завода и корабельной верфи ее значение изменилось. Сюда, «на вечное житье» сгоняли крестьян, которые еще в пушкинские времена назывались «охтинскими переселенцами». Если верить петербургскому городскому фольклору, Петр I положил начало процветавшему в свое время охтинскому молочному промыслу. Будто бы он лично «выписал для охтинок холмогорских, голландских и других породистых коров, чтобы они снабжали новую столицу молочными продуктами». В это предание легко верится. Достаточно сопоставить его с указом Петра о наделе охтинцев выгонными землями. Охтинки и в самом деле вели широкую торговлю молоком. Торговля эта не ограничивалась продажей молока от собственных коров. Так называемая «Горушка» на Большой Охте представляла собой некое подобие оптового рынка, куда ранним утром съезжались окрестные чухонцы с молочными продуктами, которые охтинки перекупали и разносили во все концы Петербурга. Со временем сложился поэтический образ «охтинки-молочницы», упомянутый Пушкиным в «Евгении Онегине»:
С кувшином охтинка спешит, Под ней снег утренний хрустит.В начале XXI века место легендарной «Горушки» отмечено бронзовой скульптурой знаменитой «охтинки-молочницы» с кувшином молока.
От рынка повелось первое название будущего Большеохтинского проспекта. На протяжении от Большой Пороховской улицы до современного шоссе Революции дорогу к рынку называли Горюшской, или Горушечной.
В 1820-х годах появился и топоним Большой Охтенский проспект. Он обозначал дорогу от Большой Пороховской улицы до современной Красногвардейской площади. Проспект назван по реке Большая Охта, впадающей в Неву.
1958. С 1956 года изменена редакция старого топонима. Большой Охтенский проспект стал называться Большеохтинским. В 1958 году он был объединен с Горушечной улицей под общим названием Большеохтинский проспект.
Большой и малый казачьи переулки
1795–1880. До 1880 года на топонимической карте Петербурга существовало три Казачьих переулка, имевших порядковые номера – № 1, 2 и 3. Причем два из них – Казачий № 1 и Казачий № 3 – представляли собой два отрезка, расположенные один против другого под углом в 90 градусов. Первоначально это коленное образование называлось общим именем Кривой переулок. Он шел от Гороховой улицы к Загородному проспекту. От него к набережной Фонтанки был проложен еще один переулок, названный Казачьим № 2. Все три переулка располагались на территории сформированного в Петербурге Казачьего полка, размещенного здесь на зимние квартиры. В марте 1880 года Казачий № 1 и Казачий № 3 переулки объединили в одну улицу и назвали Большим Казачьим переулком, а Казачий № 3 лишили порядкового номера и назвали Малым Казачьим. От того времени остались микротопонимы, которыми широко пользовались в старом Петербурге. Район Большого Казачьего переулка называли «Донской слободой» или «Невской станицей».
1925. После смерти Ленина Большой Казачий переулок был переименован в переулок Ильича, по отчеству вождя революции. Так любили называть Владимира Ильича старые большевики. Однако, несмотря на высочайший идеологический статус, приданный переулку, его социальная репутация оставляла желать много лучшего. В переулке находятся известные в городе «Центральные» бани Егорова, которые снискали в народе недобрую славу. Их называют «Казачьими», хотя чаще всего предпочитают другое название: «Казачьи шлюхи», а про сам переулок в советские времена говаривали: «В переулок Ильича не ходи без кирпича».
1993. Переулку возвращено одно из первоначальных имен. Он вновь стал Большим Казачьим.
Большой проспект Васильевского острова
1732. В 1732 году на карте Васильевского острова впервые появляется официальное название Большая перспектива. Свое происхождение проспект ведет от обыкновенной лесной просеки, проложенной от Меншиковского дворца к взморью. Просека была продолжением одной из аллей усадьбы. Согласно преданию, собираясь однажды уехать из Петербурга, Петр поручил А. Д. Меншикову начать строительство здания Двенадцати коллегий вдоль набережной Невы. Оно должно было стать как бы продолжением Кунсткамеры. А в награду Петр разрешил своему любимому Данилычу использовать под собственный дворец всю землю, что останется к западу от Коллегий. Не особенно чистый на руку и хитроватый Меншиков рассудил, что если возвести такое длинное здание вдоль Невы, то царский подарок превратится в горсть никому не нужной землицы. И он решил выстроить здание Коллегий не вдоль набережной, а перпендикулярно к ней. Вернувшийся из поездки Петр пришел в ярость. Таская Алексашку за шиворот вдоль всего здания, он останавливался около каждой Коллегии и бил его своей знаменитой дубинкой. Но сделать уже ничего не мог. А к западу от здания Двенадцати коллегий и в самом деле протянулась огромная усадьба светлейшего князя от которой к морю была прорублена просека.
1776. По первоначальному плану, одобренному Петром еще до начала строительства Меншиковской усадьбы, по трассе будущего проспекта следовало прорыть канал. Его долго не начинали строить, а потом и вообще от этой идеи отказались. В 1776 году Большая перспектива была переименована в Большой проспект В. О.
1918. Проспект в очередной раз переименован. Он стал проспектом Фридриха Адлера в честь известного в свое время австрийского социалиста.
1922. Трудно сказать, чем не угодил советской власти австрийский подданный Фридрих Адлер, но в 1922 году проспект, четыре года называвшийся его именем, был переименован в проспект Пролетарской победы.
1944. Главной магистрали Васильевского острова возвращено его историческое название – Большой проспект. Василеостровцы гордятся своим по-настоящему большим и благоустроенным проспектом, не упуская при этом возможность и пошутить: «Молодой человек, скажите, пожалуйста, это Большой проспект?» Молодой человек поднимает голову… оглядывается по сторонам… прикидывает… наконец, уверенно произносит: «Да… значительный».
Второй анекдот скорее имеет отношение ко всему городу, к его благоустройству и общему состоянию, нежели к проспекту, но ведь не случайно события в анекдоте происходят именно на этом проспекте:
«В ожидании трамвая на трамвайной остановке:
Простите, а по Большому здесь ходят?» – «По Большому? Я лично не видел, но, судя по тому, в каком состоянии город, вероятно ходят».
Большой Сампсониевский проспект
1750-е… В середине XVIII века старинная дорога, ведущая от Невы к Выборгскому тракту, была названа Самсоньевской Перспективой улицей. По собору во имя преподобного Сампсония Странноприимца. Собор возведен по проекту архитектора Доменико Трезини в 1728–1740 годах на месте первоначальной деревянной церкви, устроенной по повелению Петра I в память победы под Полтавой, одержанной в день святого Сампсония, 27 июня 1709 года. При церкви было устроено первое общегородское кладбище.
В начальные годы существования Петербурга кладбищ в привычном понимании этого слова не было. Хоронили при приходских церквах, а иногда даже во дворах или вблизи рабочего места, где смерть застигала человека. После освящения Сампсониевской церкви Петру пришла в голову оригинальная мысль: в Петербурге жили в большинстве своем люди пришлые, из других «стран», то есть странники, и кому, как не им, покоиться после кончины под защитой странноприимца Сампсония. Это соображение, как гласит народное предание, и навело «остроумного государя» на мысль «назначить кладбище у св. Сампсония». Это и было первое петербургское кладбище. В XVIII веке его чаще всего называли «У Сампсония».