Книга Петра. Том 1

Ермошко Евгений Евгеньевич

Был скучный дождливый день, и вечер не предвещал ничего другого, как просмотра зомбоящика и постной диетической еды. Ее отец, усевшись в своем любимом кресле, читал книгу с пестрым названием «Огонь и ярость», а мать, как всегда, пыталась приготовить что-то новенькое по рецептам из телепрограмм. Все занимались своими делами, пока три длинных раскатистых гудка не заставили их взглянуть на газетный столик, где сидел отец. Когда он понял, с кем разговаривает, на его лице выступило явное удивление совместно с каким-то отдаленным потрясением. Тут же он покинул комнату и ушел в спальню. Так бывало и раньше, и Инсомния, лишь покачав головой, снова погрузилась в телевизор.

Всего через минуту дверь в спальню снова открылась и из нее вышел отец. Лицо его было встревоженным, скулы – напряженными, а глаза постоянно бегали из стороны в сторону. Он медленно подошел к ней и выключил телевизор, позвал мать, поправил очки и попросил всех его выслушать. В тот вечер он попросил их взять все необходимое и сделать это как можно быстрее.

Тогда она уже училась на последнем курсе Симферопольского университета экономики и управления. В их семье все прекрасно знали, что перечить ему не имело никакого смысла. Его слово было законом. Но все же он был мягок. Настолько, насколько это было возможно. Их вопросы он пытался обходить, где-то просто промолчав, где-то объясняя, что на это просто нет времени. Ну, никто особо и не спорил. Все прекрасно знали: если отец сказал это сделать, значит, случилось что-то серьезное, значит, для этого есть весомые основания. Он всегда был прав.

Через полчаса их забрала военная машина и отвезла в севастопольский порт, где они пересели на ту самую подводную лодку, на которой сейчас и находились. В точку назначения, о которой никто не говорил и что было строжайше засекречено, они должны были попасть уже к вечеру. Но в связи с тем, что осколки чего-то весомого зацепили их корабль, плавание затянулось на неопределенный срок. Вскоре завершилась первая неделя их плавания, а туристическая субмарина, рассчитанная всего на 64 человека, продолжала дрейфовать где-то в Черном море.

Разглядывая морскую пучину в «тихое время» через акриловый иллюминатор, Инсомния знакомилась с некоторыми пассажирами, при этом все больше подмечая, что все они, как правило, являлись выдающимися людьми. Здесь были семьи нескольких успешных предпринимателей, имена которых были на слуху, известные хирурги, чьи услуги стоили целого состояния, руководители заводов и главные инженеры, высокопоставленные военные и начальники ОВД. Все это и происходящее снаружи их корабля вызывало у нее немало вопросов, первый из которых был: почему подводная лодка забрала именно их?

На все эти загадки ей мог ответить лишь один человек – ее отец.

Слишком много вопросов с самого детства. Ей нужны были ответы. Она хотела знать правду. От нее всегда все скрывали. Но почему? Теперь она уже не была ребенком и имела право знать, что происходит здесь и вообще в их семье. Наконец ей надоело разглядывать капли собственной крови на потолке, и Инсомния рывком отодвинула штору. Разговор шепотом между родителями резко прекратился, и они уставились на нее.

– Я хочу знать. – Их с отцом глаза пересеклись. Ей показалось, что снова он ее морально задушит только одним взглядом, но она сдержалась. – Всю жизнь я жила твоими тайнами и даже сейчас не знаю, что происходит. Что там творится наверху? Почему мы не можем выйти из этой консервной банки, которую уже давно починили? Почему этот корабль забрал именно нас и куда мы движемся уже вторую неделю? – конечно, она хотела сказать это более уверенно, но не смогла. Его глаза словно прожигали всю ее уверенность.

– Ты все поймешь, когда мы прибудем в нашу точку назначения, – отец всегда говорил ровно и отчетливо, как будто внушая, что ты уже давно получил ответы на все свои вопросы.

– Кто ты? Ты же не просто университетский преподаватель политологии…

– Я твой отец, и моя задача – заботиться о тебе, что я и делал все эти долгие годы. А где я работаю, ты прекрасно знаешь. – По его глазам было видно, что этот разговор ему крайне не нравится и он начинает злиться.

– Ты можешь сказать, хотя бы через сколько мы выберемся отсюда? Куда мы направляемся и когда все закончится?

– Я не могу тебе сказать, когда все закончится, но ты должна знать, что рано или поздно этот момент наступит. На нашей субмарине лучшие адмиралы, которые сделают все возможное для того, чтобы мы достигли нашего места назначения.

– Скажи, куда мы плывем, ты просто не можешь этого не знать.

– Наше направление зависит лишь от того, чем все закончится, и это все, что я сейчас могу тебе сказать.

– Ты опять все скрываешь. Мы постоянно движемся, как будто убегаем от чего-то, и нас кидает и разворачивает, как будто спичечный кораблик. Что там происходит, за пределами этих стен? Я знаю, у тебя есть ответы, но даже сейчас, когда мы в шаге от смерти, ты не можешь мне ничего рассказать!

После последней фразы у Инсомнии налились глаза, и она отвернулась к стенке, не желая, чтобы отец видел ее такой.

– Платон, – ее мать обратилась к нему, – прошу тебя.

– О том, что там происходит снаружи, я, как и ты, могу лишь догадываться. Мы плывем в безопасное место, по крайней мере я надеюсь, что оно и осталось таковым. Ты должна понять только одно: скорей всего, больше мир не будет таким, каким ты его помнишь, и если подтвердятся мои худшие предположения, вряд ли мы будем жить так же беззаботно, как и прежде. Возможно, нам придется выживать.

Глава 7

Самвел

С самого младенчества, с пеленок детского дома г. Краснотурьинска, расположенного на восточном склоне северного Урала, они были вместе, держась друг за друга, вопреки всем невзгодам и превратностям судьбы. Вот и сейчас он помогал ей взбираться по Конжаковскому хребту на одну из гор с примечательным названием Северный Иов. Вода с каждым днем неумолимо преследовала их, затопляя все большие пространства, заставляя уходить все выше вверх по предгорью, усеянному кедрами и разбросанными дунитами.

Никогда нельзя было назвать их жизнь сказочной и счастливой, но всего за пару недель до того, как они оказались здесь, она и вовсе превратилась во что-то невообразимое. Первые звуки всего того, что их неумолимо сопровождало в будущем, они услышали из окон девятиэтажного, находящегося в ветхом, аварийном состоянии, плиточного дома. Тогда на белые металлические отливы звонко и стройно упали первые капли после жаркого и сухого дня. С каплями пришли раскаты грома и первые звуки сирен от кружащих по окрестностям военных машин. Вместе с напуганными жителями улиц они следовали к отправным пунктам, где провожали взглядом переполненные машины. Дождь усиливался, а новых спасительных грузовиков все не было. Продрогшие до нитки и напуганные жители, которым никто ничего не объяснял, снова расходились по домам, прятались в магазинах или толпились под карнизами. Почти отчаявшись после очередной попытки, они укрывались в подъезде напротив того самого места, откуда отъехала последняя машина. Из окон разрисованного подростками подъезда они смотрели на то, как нескончаемые потоки воды размывают грунт, образовывая дюжины ручейков, сливающихся друг с другом и набирающих силу.