Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура
Шрифт:
«Ты бесчеловечно и несправедливо поступил с амиром Тимуром, нанес ему тяжелое оскорбление. Я посылаю амиру Тимуру богатые дары, прошу тебя непременно передать их ему; затем советую тебе, чтобы загладить несколько свою вину, – выпросить у Тимура прощение, посадить на своего коня и отпустить его».
Амир Али-бег Джаны-Курбаны исполнил точь-в-точь все, о чем писал ему Мухаммед-бег Джаны-Курбаны. Вскоре я выехал оттуда в сопровождении двенадцати всадников и направился в Хорезмскую степь.
Через двенадцать дней пути я остановился. В этой местности кочевали туркмены, которые опять приняли нас за воров и напали на нас. Чтобы разогнать их, я вступил с ними в бой; среди туркмен, как и в прошлый раз, нашелся знакомый мне человек, Ахмад; во времена моего могущества он находился при мне и получил от меня много милостей. Теперь
В это самое время ко мне присоединился Мубарак-шах-юзбаши [148] с многими воинами и подарками, а из Хорасана ко мне пришли еще двести всадников да большой отряд пеших воинов.
Хусайн, амир Хорезма, и Заин-эд-дин, амир Себзеварский, нашли, что место, где мы стоим лагерем, выбрано очень неудачно. Мне не раз было предсказано, что я буду великим владыкой; поэтому я не терял надежды снова овладеть Мавераннахром. Я решил немедленно послать в Кешь двести всадников, а сам рассчитывал отправиться к своему народу и набрать там воинов.
148
Юзбаши – сотник.
Я направил из Бухары в Кешь двести всадников, а сам надел платье каляндара [149] и пошел к своему народу. Курчи-Тимургар, один из моих сторонников, узнал о моем прибытии и тотчас же явился ко мне в сопровождении сорока воинов. Я посвятил его в свои думы и планы, а потом послал его самого и его людей в Кешь; притом я строго-настрого приказал Тимургару, как только до него дойдет весть, что я захватил Самарканд, немедля явиться ко мне.
Из среды моего народа за мной последовали тысяча человек; с ними я ночью вошел в Самарканд и приютился у своей сестры, Туркан-ага. В ее доме, не выходя никуда целых сорок восемь дней, я тайно совещался с людьми, полезными для задуманного предприятия, и успел запастись оружием в необходимом количестве.
149
Каляндар – персидское слово, значит «нищенствующий монах»; ходить в одежде каляндара – лучший способ конспирации в те времена, а также лучшая манера для шпионов и лазутчиков; нищенствующие монахи, как и на феодальном Западе, очень чтились набожными феодалами Востока, амирами и богадурами.
Мы готовились начать войну против воинов Джете, но наши враги, как нам сообщили, узнали от жителей Самарканда, что мы тайно проживаем в городе. Я счел опасным оставаться в Самарканде и отправился из города в окрестности Кеши, тут я остановился на несколько дней; впрочем, и здесь нельзя было долго оставаться; я взял с собой пятьдесят богадуров и с ними отправился в сторону Хорезма.
По дороге мы встретили табун лошадей; поговорив с табунщиками, мы узнали, что кони принадлежат подвластным мне людям; мы очень легко уговорили хозяев табуна уступить нам коней, и я распределил их между пешими воинами моего отряда. Двигаясь вперед, мы переправились через реку Джайхун и в местности Ачиги прожили целый месяц, охотой добывая себе пищу.
В это время Мубарак-шах Санджарский, сайид Хусайн Хорасанский и Заин-эд-дин, амир Себзеварский, присоединились ко мне; у меня теперь собралось до тысячи всадников. С общего согласия мы подошли ночью при звуках труб к городу Карибызу в Кандагаре; я послал к правителю Карибыза, Мир-Магды, посла, чтобы щедрыми обещаниями склонить Мир-Магды к сдаче нам города. Мир-Магды польстился на мои обещания и вышел из города мне навстречу [150] со своими сторонниками. Я принял его торжественно, с подарками, и предложил ему роскошное угощение. Мир-Магды остался очень доволен мною. В эту ночь Карибыз по воле Аллаха подчинился мне.
150
Выход навстречу – магический символ установления и восстановления дружеских связей.
Вскоре амир Хусайн пришел ко мне униженно просить прощения, я разделил дань с Карибыза пополам [151] и уступил одну половину амиру Хусайну. Я прожил несколько времени в Карибызе. Однажды ко мне неожиданно прибыло с богатыми дарами посольство владетеля Сеистана [152] ; он просил меня заключить с ним союз и помочь ему в большом предприятии. Я же выжидал удобного случая отнять Кандагарскую область у гурийцев [153] .
151
Феодальное владение, как и на Западе, означает не только военную власть, но и право на доходы с населения страны; condominium, конечно, вынужденное, с амиром Хусайном опять подчеркивает очень затруднительное положение Тимура.
152
Сеистан – область на границе Афганистана и Персии.
153
Гурийцы – племя в Афганистане.
Владетель Сеистана, амир Малик-Махмуд, враждовал со своими соседями; побежденный, он бежал из своей страны; он просил меня помочь ему и предлагал в подарок несколько крепостей в Сеистане. Я стал советоваться с амиром Хусайном; мы договорились, что он один, без меня, с отрядом моих воинов отправится в Сеистан и поможет амиру Малик-Махмуду Сеистанскому.
Через день после выступления амир Хусайн прислал мне с гонцом известие, что амир Баграм-Джалаир [154] восстал против него; если я тотчас же сам не поспешу к своим воинам, он один не выполнит задуманного предприятия. Я немедленно двинулся к амиру Хусайну и близко подошел к Сеистану.
154
Шир-Баграм-Джалаир – яркая фигура амира-военачальника, советника и перебежчика от Тимура к амиру Хусайну и обратно.
Амир Малик-Махмуд Сеистанский с богатыми дарами вышел мне навстречу и оказал мне радушное гостеприимство. Амир Малик-Махмуд дал торжественную клятву служить мне верой и правдой до конца своих дней [155] . Я видел его искренность и преданность и решил помочь ему.
В руки врагов амира Малик-Махмуда Сеистанского перешло семь крепостей. На одну из этих крепостей я напал врасплох ночью. Я повел приступ одновременно со всех четырех сторон; целые сутки шел жестокий бой; в конце концов я овладел крепостью. Там хранилось большое количество хлеба в зерне; это стало нашей добычей. Амир Хусайн, не спрашивая меня, по своему усмотрению разделил всю добычу между своими воинами. Я сделал вид, что не обращаю на это никакого внимания, словно я не принимал никакого участия в захвате крепости!
155
Вассал, как и на Западе, дает торжественное обещание всегда верно служить своему сюзерену.
Я назначил амира в захваченную крепость и немедленно двинулся дальше к другой крепости. Воины и население этой крепости вышли из крепостных стен и упорно сопротивлялись моим воинам; мне пришлось приложить немало усилий, чтобы снова загнать их в крепость. Большая часть моих богадуров быстро влезли на вал; запертые в крепости жители увидели, что они в безвыходном положении, и сдались, крича при нашем приближении: «Аль-аман! Аль-аман!» [156] Амир Хусайн разделил между своими богадурами добычу, взятую во второй крепости, опять не спрашивая у меня согласия. Я простил амиру Хусайну и эту вину.
156
«Пощады! Пощады!»