Книга пятая: Древний
Шрифт:
Сделав небольшую паузу, Аид принялся под десятком удивленных взглядов расстегивать свою рубашку. В любое другое время кто-нибудь обязательно бы отпустил скабрезную шуточку про стриптиз или нетрадиционную ориентацию, но сейчас все наблюдали за мужским раздеванием в гробовой тишине и несказанном напряжении.
Кто-то не выдержал и грязно выругался, когда Секирин скинул с себя одежду, демонстрируя оголенный торс. Хоть собравшиеся здесь солдаты и сами неоднократно ловили телом злые пули, горели в броне или бывали контужены близкими взрывами, но такого количества шрамов не имел никто из них. Пожалуй, даже если взять всех, кто был на этом корабле, и
– Это все, что оставили на мне ваши пули. На Древнем, вполне возможно, не будет и такого.
Наглядная демонстрация нечеловеческих способностей заставила военных сильно задуматься. Такое превосходство над простыми людьми просто подавляло и угнетало разум. Мозг отказывался верить, что есть хоть кто-то на этой планете, кто способен пережить не только автоматную очередь в тело, но и выжить вблизи ядерного взрыва. Солдаты, несмотря на не самый удачный опыт противостояния мертвецам в Москве, все равно по инерции продолжали надеяться на разрушительную силу своих снарядов. А тут все их чаянья просто рассыпались прахом, показывая, насколько они беззащитны перед новым врагом.
– И что ты… вы предлагаете? – Офицер быстро поправился, потому обращаться на «ты» к такому существу было, мягко говоря, немного боязно. Мало ли, на что тот может обидеться.
– Напалм, каменноугольная смола, бензин, – да что угодно. – Начал перечислять Аид. – Вы должны быть готовы превратить пространство вокруг себя в огненную геенну в любую секунду. Кстати, американцы вполне успешно уже протестировали начиненные белым фосфором пули. На мне. И я хочу признаться, что это было больно. Сначала я принял их за обычные трассеры, но потом, проанализировав эффект от их попадания в спокойной обстановке, понял, что это были за снаряды.
– Но мы не можем использовать белый фосфор! – Запротестовал недавний докладчик. – Во-первых, он запрещен большинством международных конвенций, а во-вторых, его применение в густонаселенном городе, вроде Рима, приведет к большому количеству жертв среди населения. Это вещество крайне ядовитое…
– Ага, – иронично фыркнул Аид, – а то я этого не заметил. Вот только вам следует усвоить, что мирное население Рима, скорее всего, давно уже существует лишь в качестве терзаемых душ, загнанных в мертвые тела. И они первые, с кем вам придется сразиться по пути к Темному Жрецу.
– А с кем еще?
Офицеру почудилось удивление во взгляде Аида, будто бы его поразила неосведомленность военных в этом вопросе.
– С Измененными конечно же. Я боюсь, что древней твари известно гораздо больше тайн преобразования плоти, нежели мне, и он сможет всех нас этим неприятно удивить.
– Эм-м-м… – тот самый боец, у которого Секирин брал нож, недоуменно замычал. – Что вообще значит вся эта белиберда? Измененные, преобразование плоти… о чем речь?!
– Вы действительно не в курсе?! – Вот теперь Аид был удивлен по-настоящему. – Вас отправили в логово некроманта, и даже не поставили в известность о вероятных пределах его возможностей?!
Ответом ему была тишина и несколько десятков растерянных глаз, моргающих за стеклами индивидуальных масок. А офицер вдруг припомнил кое-какие слухи, которые ползли о странных и жутких вурдалакоподобных существах, что по убеждению рассказчиков вылезли из глубин самого ада, чтобы поддержать Аида в его войне. Правда, все эти байки как-то уж слишком быстро сошли на нет, а поэтому, о них мало кто вспоминал.
Похоже, собрание грозит затянуться на гораздо более длительный срок, чем предполагалось, но в этом теперь хотя бы был смысл. Каждая крупица новой информации, которой делился Секирин, стоила дороже золота, и в критический момент действительно могла спасти множество жизней…
Прошло уже два дня с тех пор, как я оказался на борту «Орска» – российского военного корабля, подобравшего меня у берегов Туниса. За это время я ни с кем из военных не сумел сблизиться или сдружиться, да и не ставил себе такой цели изначально. Для людей я был чужаком и монстром, которого боялись, и чье присутствие переживали как временную необходимость. Частенько я ловил себя на том, что без своей эмпатии мне оказалось нелегко понимать солдат и предсказывать их реакцию на любые мои действия. Если раньше, до всех этих роковых событий, приведших меня в могилу, я бы еще мог хоть как-то ориентироваться на собственные чувства, то теперь, когда они у меня почти атрофировались, это становилось почти невыполнимой задачей. Упакованные в свои костюмы, люди воспринимались мной как безмолвные машины, и только лишь злоба, ненависть и страх, сверкавшие в их прикрытых стеклами масок глазах, показывали, что это не так.
Сложно было ждать от них чего-то иного, и в окружении толпы живых я вновь почувствовал себя одиноким. Подобного я не испытывал даже будучи зарытым в землю вместе с сотнями мертвецов, ведь те, невзирая на свое состояние, были для меня открытой книгой. Но ради победы над Древним я готов был перетерпеть эти мелочи.
Я без утайки выкладывал все, что только знал – о себе, о способах управления покойниками, о нюансах борьбы с ними, о различиях между простыми зомби и Сателлитами и всем остальном, что могло хоть как-то помочь в грядущей войне. И мне было безразлично, что разработанные на основе этих сведений методы могут быть применены и против меня самого. Когда на горизонте появляется настоящий Враг с большой буквы, любая мелочь может склонить чашу весов на нашу сторону. Сейчас было не время думать о своей шкуре, когда на кону стояла судьба мира и человечества. И я не мог отнестись к этому наплевательски, когда частью этого человечества была и Виктория…
Пусть за мной тянется настолько длинная вереница грехов, что меня теперь не примут даже в ад, пусть меня ненавидят, пусть попытаются потом уничтожить, но бездействие в этой ситуации мне казалось настоящим преступлением. Вешать на свою полумертвую душу еще и этот проступок – было слишком тяжело. Поэтому я старался сделать сейчас все, что от меня зависит.
К исходу первой недели меня стали обучать плаванию с использованием подводного буксира. Это была такая небольшая торпеда, весом под двадцать килограмм, которая крутила винтами и тянула тебя за собой. Согласно плану операции, «Орск» должен был пройти за линией горизонта, невидимой с итальянского берега, и высадить группу в десяти морских милях от побережья. Оттуда нам предстояло добираться до Италии под водой, чтобы в полной мере соблюсти скрытность и секретность.
Присутствие на территории чужого государства вооруженных российских солдат грозило крупным международным скандалом, и меня радовало, что правительство готово было пойти на такой шаг. По крайней мере, это демонстрировало, что угрозу нового мертвого легиона они воспринимали крайне серьезно.
Первое время мой персональный инструктор был в полном шоке, что я способен находиться без воздуха на глубине десятка метров без кислорода. И этот факт, распространившийся среди экипажа, только усилил нелюбовь военных ко мне. Но так было даже лучше. Они не должны забывать, с кем им предстоит иметь дело.