Книга Пыли. Тайное содружество
Шрифт:
Не успели они переступить порог Иордан-колледжа, как следом вошел еще один человек.
– Лира! Привет! Как прошел семестр?
Этот дружелюбный рыжий здоровяк, доктор Полстед, был историком – и совершенно не тем, с кем Лире сейчас хотелось поговорить. Несколько лет назад он перешел из Иордана в Дарем, но время от времени заглядывал на старое место работы.
– Хорошо, спасибо, – вежливо ответила она.
В ту же секунду мимо прошла группа студентов – на семинар или на лекцию. Лира даже не посмотрела на них, зато все они так и уставились на нее и даже замолчали, словно смутившись.
– Ну что ж, в это дело мы влипли по уши, – заметил Пан.
Глава 4. Серебро колледжа
– И что пошло не так? – спросил Марсель Деламар.
Генеральный секретарь находился у себя в кабинете в La Maison Juste и обращался к молодому человеку, темноволосому, худому, хмурому, одетому совершенно обычно и державшемуся напряженно. Тот сидел на диване, вытянув ноги во всю длину и засунув руки в карманы. Его ястреб свирепо смотрел на Деламара.
– Если нанимать на работу головотяпов… – начал гость.
– Отвечайте на вопрос.
Молодой человек раздраженно пожал плечами.
– Они все испортили. Проявили полную некомпетентность.
– Он мертв?
– Кажется, да.
– Но они же ничего не нашли. При нем была сумка или чемодан?
– Таких деталей я не вижу. Но вряд ли.
– Тогда посмотри еще раз. И повнимательнее.
Молодой человек лениво взмахнул рукой, словно прогоняя идею прочь. Он хмурился, глаза были полуприкрыты, на белом лбу блестела пелена пота.
– Вы нездоровы? – спросил Деламар.
– Вы сами знаете, как на меня влияет новый метод. Это большое напряжение для нервов.
– Вам достаточно много платят, чтобы примириться с этим неудобством. И, между прочим, я вам говорил не пользоваться новым методом. Я ему не доверяю.
– Да, да, хорошо, я посмотрю. Но не сейчас. Мне нужно прийти в себя. Но прежде я должен вам кое-что сообщить. Кто-то наблюдал.
– За чем? За операцией? Кто это был?
– Понятия не имею. Не могу сказать. Но там точно был кто-то еще… И он все видел.
– А исполнители догадались?
– Нет.
– Это все, что вам известно?
– Да. Все, что можно было узнать. Кроме разве что…
Но больше он ничего не сказал. Генеральному секретарю была хорошо знакома эта его манера, надо было просто подождать. И в конце концов молодой человек заговорил снова:
– Кроме разве что того факта, что это могла быть она. Та девушка. Учтите, я ее не видел… но это могла быть она.
Говоря это, он пристально смотрел на Деламара. Его работодатель написал пару фраз на официальном бланке, сложил его пополам и надел на ручку колпачок.
– Прошу, Оливье. Отнесите это в банк, а потом отдохните как следует. Хорошо ешьте. Восстановите силы.
Молодой человек развернул бумагу, внимательно прочел и лишь затем снова сложил, положил в карман и молча вышел. Однако прежде он успел кое-что заметить – то, чего ни разу не видел раньше: при упоминании о девушке губы Марселя Деламара дрогнули.
Лира бросила рюкзак на пол и упала в старое кресло.
– Почему ты спрятался, когда увидел доктора Полстеда? – спросила она.
– Я не прятался, – возразил Пантелеймон.
– Еще как прятался. Юркнул ко мне под пальто, едва заслышав его голос.
– Просто не хотел мешать, – сказал он. – Давай скорее откроем и посмотрим, что внутри.
Он уже внимательно обнюхивал рюкзак, поднимая носом пряжки.
– Это точно его – тот же самый запах. Не из тех одеколонов, какие делает отец Мириам.
– Сейчас нельзя, – возразила Лира. – У нас всего двадцать минут, чтобы добежать до колледжа и успеть к доктору Либерсон.
Каждому студенту полагалось ближе к концу семестра явиться к своему наставнику и выслушать все, что тот хочет ему сказать: похвалу, увещевание работать усердней, благодарность за хорошую работу, рекомендации по списку чтения на каникулах. Лира никогда не пропускала эти официальные встречи, и если она сейчас не поторопится…
Она встала, но Пан не двинулся с места.
– Это лучше спрятать, – сказал он.
– Зачем? Сюда все равно никто не зайдет. Тут совершенно безопасно.
– Я серьезно. Вспомни того человека вчера ночью. Кому-то эта вещь так нужна, что он готов убить за нее.
Лира согласилась, что это не лишено смысла, и откинула линялый ковер. Под досками у них было особое место, куда можно было прятать всякие вещи. Правда, слишком маленькое, но они все равно сумели запихать туда рюкзак и прикрыли все сверху ковром. Уже мчась по лестнице вниз, Лира услышала, как часы на Иордане отбивают без четверти одиннадцать.
Они успели ровно за минуту до назначенного времени и теперь сидели, красные и запыхавшиеся, слушая похвалы доктора Либерсон. Судя по всему, Лира делала успехи и даже начала разбираться в тонкостях средиземноморской и византийской политики, хотя, конечно, всегда есть опасность решить, будто поверхностное знание событий ничем не отличается от фундаментального понимания стоящих за ними принципов. Лира соглашалась и с воодушевлением кивала. Она и правда могла подписаться под каждым словом. Ее наставник – молодая леди с коротко подстриженными светлыми волосами и деймоном-щеглом – наградила ее скептическим взглядом.
– Непременно читайте литературу, – сказала она. – Франкопан очень хорош. У Хьюза-Уильямса неплохая глава о левантийской торговле. И не забудьте…
– О, да – торговля. Доктор Либерсон, а с Левантом – простите, что перебила! – всегда торговали розами, благовониями и тому подобными вещами?
– И еще курительным листом. Да, с тех пор как его открыли. Важным поставщиком розового масла и аттара в Средние века была Болгария. Но торговля с ней очень пострадала от Балканских войн и пошлин, которыми Османская империя обложила перевозки через Босфор. Кроме того, у них несколько изменился климат, и тамошние производители больше не могли выращивать лучшие коммерческие сорта. Поэтому рынок сдвинулся на Восток.