Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием
Шрифт:
25. Конфуций сказал: «Почитай за глав—ное преданность и искренность, не дружись с не подобными себе; ошибся — не бойся ис—правиться».
26. Конфуций сказал: «У многочисленной армии можно отнять главнокомандующе—го, а у обыкновенного человека нельзя от—нять его воли».
27. Конфуций сказал: «Облаченный в ста—рый посконный кафтан и не стыдящийся сто—ять с одетым в лисью шубу — это Ю (Цзы-лу). В „Ши-цзине“ сказано: „Тот, кто независтлив и неалчен, к чему ему делать зло?“ Цзы-лу всю жизнь потом повторял этот стих. Конфуций же заметил: „Одного этого правила недоста—точно для достижения добра“.
28. Конфуций
29. Конфуций сказал: «Умный не заблу—ждается, гуманист не печалится и муже—ственный не боится».
30. Конфуций сказал: «Человек, с кото—рым можно вместе учиться, еще не есть че—ловек, с которым можно утвердиться в добродетели; человек, с которым можно вместе идти по пути добродетели, еще не есть человек, с которым можно утвер—диться в добродетели; человек, с которым можно утвердиться в добродетели, еще не есть человек, с которым можно взвеши—вать должное (т. е. принимать решение, со—образное с обстоятельствами и требова—ниями времени)».
31. «Колышутся и перевертываются цветы груши… Разве я не думаю о тебе? Ду—маю, да дом далеко». Конфуций сказал: «Не думаешь, а то что за даль!»
1. Конфуций в своей родной деревне имел простодушный вид, как будто бы не мог сказать слова. А в храме предков и при дворе он говорил обстоятельно, но только с осто—рожностью.
2. В ожидании аудиенции в разговоре с низшими вельможами он был тверд и прям, а в разговоре с высшими был любезен. В при—сутствии Государя он выступал с благого—вением, но с должным достоинством.
3. Когда Государь подзывал его и прика—зывал принять иностранных посланников, то он менялся в лице, и ноги у него подкаши—вались. Когда он делал приветствие руками направо и налево стоящим в ряд сослужив—цам, то его платье спереди и сзади сидело гладко; когда спешил вперед в царские по—кои, был подобен птице с растопыренными крыльями. Когда гости удалялись, то он не—пременно докладывал Государю, говоря: «Гости не оглядываются».
4. В ворота княжеского дворца он вхо—дил наклонившись, как бы не помещаясь в них. В воротах он не останавливался и, про—ходя, не ступал на порог. Следуя мимо пре—стола, он менялся в лице, ноги его подгиба—лись, и он говорил, как будто бы у него недос—тавало духа. Подобрав подол платья, он вступал в залу, согнувшись и затаив дыха—ние, словно не дышал вовсе. По выходе, когда он спускался на одну ступеньку, лицо его распускалось и делалось спокойным и весе—лым. Спустившись, он быстро бежал, рас—топырив руки, и благоговейно возвращался на свое место.
5. Конфуций держал символ власти сво—его князя согнувшись, как бы подавленный его тяжестью, подняв его вверх не выше рук, сложенных для приветствия, и не опус—кая ниже рук, словно протянутых для отдавания чего-либо. Лицо его менялось и словно трепетало, он двигался мелкими шажками, на пятках, не поднимая ног; при представ—лении подарков выражение лица его было спокойное. При частных визитах он имел ве—селый вид.
6. Конфуций не оторачивал своего во—ротника темно-красной или коричневой ма—терией. Не употреблял на домашнее платье материи красного или фиолетового цветов (как цветов промежуточных, более идущих женскому полу). В летние жары у него был однорядный халат из
Если это было не парадное платье, то оно непременно скашивалось вверху. Бараш—ковая шуба и черная шапка не употребля—лись при визитах с выражением соболезно—вания. Первого числа каждого месяца он не—пременно одевался в парадное платье и являлся ко двору.
7. Во время поста после омовения не—пременно надевал чистое полотняное пла—тье; непременно менял пищу и платье (т. е. не ел скоромного, пряностей и не пил водки, до которой он был большой охот—ник), и в комнате непременно менял место сидения.
8. Не гнушался кашею из обрушенного риса и мясом, изрубленным на мелкие куски. Он не ел ни каши, испортившейся от жары или влажности, ни испортившейся рыбы и тухлого мяса; не ел также кушанья с изме—нившимся цветом и запахом, а также приго—товленного не в пору и вообще всего несозревшего; порезанного неправильно (не квадратиками) или приготовленного с несо—ответствующим соусом — не ел. Хотя бы мяса и было много подано, но он не допускал, чтобы оно получало перевес над раститель—ною пищею (рисом); только в вине он не огра—ничивал себя, но не пил до помрачения. По—купного вина и базарного мяса он не ел (опа—саясь, что они не чисты или вредны для здоровья). Он никогда не обходился без имби—ря. Ел немного.
9. Участвуя в княжеских жертвоприно—шениях, он не допускал, чтобы мясо остава—лось более трех дней; в противном случае он его не ел.
10. Во время еды не отвечал; во время спанья не разговаривал.
11. Хотя бы пища его состояла из каши—цы или овощного супа, он непременно отделял из них в жертву и непременно делал это с благоговением.
12. На рогожку, постланную неровно, он не садился.
13. На деревенском пире он не выходил из-за стола ранее стариков.
14. Когда жители его родной деревни прогоняли поветрие (т. е. изгоняли духов), то он в парадном платье стоял на восточ—ной стороне крыльца.
15. Когда отправлял человека в другое владение наведаться о чьем-либо здоровье, то провожал его двукратным поклоном во—след.
16. Когда Кан-цзы послал Конфуцию ле—карства, то тот, приняв его с поклоном, сказал: «Не зная их свойств, я не смею от—ведать их».
17. Когда у него сгорела конюшня, Кон—фуций, возвратившись из дворца, сказал: «Ранен ли кто-нибудь?» — а о лошадях не осведомился.
18. Когда владетельный князь жаловал его кушаньем, то он, непременно поправив рогожку, предварительно отведывал его. Если князь жаловал его сырым мясом, то он непременно варил его и делал предложение предкам; а если князь жаловал живую ско—тину, то он кормил ее. Когда он присутст—вовал при столе у Государя, то Государь приносил жертву, после чего Конфуций пре—жде всех начинал есть.
19. Во время болезни, когда Государь на—вещал его, Конфуций обращал голову на вос—ток и покрывал себя парадным платьем, разложив на нем пояс.