Книга судьбы
Шрифт:
— Я не оставляю вас в одиночестве, я хочу, чтобы вас не было видно, — отмахнулся мужчина, зная, что Уэс уже должен быть где-то поблизости. — Если хотите, чтобы я уладил это недоразумение — а я почему-то уверен, что вы хотите именно этого, — я предлагаю вам оставаться здесь, пока я не скажу, что все чисто.
Отвернувшись от спутника, он принялся разглядывать столб с фонарями, которые ярким светом заливали главный вход, а потом резко свернул налево и двинулся между могилами. Избегая проложенных тропинок, вымощенных камнем, и старательно держась в тени деревьев,
Позади он слышал шаги своего напарника, который был достаточно далеко, чтобы оставаться невидимым. Но все-таки он шел за ним, а не остался на месте. Хорошо. Как раз то, что нужно.
Шагая к месту, где его должен был ждать Уэс, мужчина остановился позади растрескавшейся колонны из известняка, возвышавшейся на углу крипты с остроконечной крышей. Справа от него, как раз напротив крипты, на небольшом сером могильном камне, под которым покоился некий Дж. Г. Анвар, умерший в тысяча девятьсот двадцать восьмом году, был высечен масонский знак — циркуль и угольник — и пятиконечная звезда. В темноте мужчина не смог сдержать ухмылки. Какая ирония! А впрочем, так и должно быть.
По-прежнему не обращая внимания на напарника за спиной, он осторожно выглянул из-за колонны, и кончики спиц его зонтика едва слышно царапнули по мху, который медленно взбирался по известняковым плитам. По диагонали от него, в дальнем конце участка, под разросшейся смоковницей, была видна тень Уэса, расхаживающего взад-вперед с зонтиком в руках.
— Это он? — прошептал его спутник, который воспользовался остановкой, чтобы подойти поближе и спрятаться за криптой.
— Я же сказал вам оставаться…
Но прежде чем он успел договорить, тень у смоковницы повернулась в его сторону, и он сразу же понял, кто это. Ее выдали лодыжки.
Костяшки пальцев мужчины, сжимающего ручку зонтика, побелели. Прищурив глаза, он подался вперед, и кончики спиц зонта снова царапнули по мху, на этот раз сильнее. Он сорвался с места и бросился вперед. Этот чертов дурак…
— Подождите! Куда вы?..
— Оставайтесь здесь! — прошипел он напарнику, и на этот раз ему было не до шуток. Все это время… А ведь ему было очень нужно, чтобы Уэс пришел один. Быстрым шагом, почти бегом, он устремился вдоль ряда могил. При этом мужчина прекрасно сознавал, что они слышат, как он приближается. Тень повернулась в его сторону, приподняв зонтик, под которым сверкнула копна золотисто-рыжих волос.
— Бойл, это вы? — окликнула его Лизбет. Не получив ответа, она наклонила голову, напряженно вглядываясь в темноту. — Бойл?
Находящийся от нее не далее чем в десяти шагах мужчина сунул руку в карман — здоровую левую руку — и вытащил пистолет.
— Спокойно, Бойл, не надо нервничать, — проговорила Лизбет, пятясь при виде приближающегося человека, лицо которого по-прежнему скрывалось под зонтом.
Он пригнулся, чтобы пройти под веткой, но зонтик зацепился за нее и опрокинулся назад. Этого мгновения Лизбет хватило, чтобы разглядеть черные как вороново крыло волосы, и она поняла, что ее ожидают крупные неприятности. По словам Уэса, Бойл был лыс как колено.
— Послушайте, кем бы вы ни были, я здесь только для
Мужчина продрался сквозь кусты и вынырнул из темноты.
В руке он держал пистолет, нацеленный Лизбет в грудь. Он подошел так близко, что она, пятясь, уперлась спиной в высокий светло-бурый надгробный камень с кельтским крестом наверху.
— Мне плевать, кто вы такая! — взорвался Римлянин, резким ударом выбив у нее из рук зонтик. Он подошел еще на шаг, и Лизбет заметила, что в свете фонарей кожа его отливает серым, как могильные плиты. — Но если вы не скажете, где Уэс, то, клянусь Богом, будете умолять, чтобы я прикончил вас.
Потеряв от неожиданности дар речи и замерев на месте, Лизбет поверх плеча Римлянина бросила взгляд на кусты, откуда неторопливо вышел его спутник.
У репортерши отвисла челюсть, когда она увидела, как четвертый член Троицы шагнул вперед.
Глава сто вторая
Мартин Кассал научился читать, когда ему исполнилось три годика. К четырем он умел писать. А в пятилетнем возрасте уже сидел за одним столом с отцом, выковыривая изюм из французской булочки и ухитряясь при этом пробегать глазами газетные заголовки. Но только когда ему сравнялось семь, он сумел составить свой первый кроссворд. Да и решить его заодно.
И вот сейчас, шестьдесят один год спустя, Кассал рассеянно поглаживал остренький подбородок, перелистывая страницы обтрепанной книжицы в мягком переплете под загадочным названием «Мифы и символы в искусстве и цивилизации Индии». Несмотря на очки с сильными диоптриями, ему все же приходилось низко наклоняться над текстом. Он так увлекся описанием символов священных рек, что только после третьего звонка сообразил, что это подает голос его собственный телефон.
— Скажите, это «Птомаин-1»? — послышался в трубке обвиняющий женский голос.
— Прошу прощения… Кто это? — спросил Кассал.
— Вообще-то мой сценический псевдоним, который мы называем «ником» — «Тарахтелка». Хотя друзья называют меня «Железной леди», — с заносчивым смешком добавила она. Прозвище ей явно нравилось. — Я видела ваше письмо на электронной доске объявлений о глифах, [38] которые вы пытаетесь расшифровать… четыре точки и перечеркнутый крест…
— Ага. Конечно. Позвольте поблагодарить вас за то, что откликнулись так быстро.
38
Специальный наборный знак, хранящийся в памяти в цифровом виде.
— Вы же указали свой номер телефона, вот я и решила, что это срочно. Кстати, мне нравится ваш ник. Птомаин. На Национальном общественном радио есть такая передача, правильно? «Американцы, вошедшие в историю». Вставьте его имя в фамилию, и получите слово. Птомаин. Том Пэйн. Круто, — щебетала женщина так, словно напрашивалась на свидание.
— Да, в общем… ага, — промямлил Кассал, вытирая вспотевший лоб. — Так как насчет моих символов…
— Ах, глифы… Да, конечно… Я сразу же узнала их. То есть я хочу сказать, я вижу их каждый день.