Книги крови. Запретное
Шрифт:
– Алло?
– Доктор…
– Кто это?
– Чарли…
– Кто?
– Чарли Джордж, доктор. Вы должны меня помнить.
С каждой секундой рука утягивала его все дальше и дальше от телефона. Чарли почувствовал, как выскальзывает трубка.
– Как вы сказали?
– Чарльз Джордж. Бога ради, Джудвин, вы должны мне помочь.
– Позвоните мне завтра в клинику.
– Вы не понимаете. Мои руки, доктор… они вышли из-под контроля.
Чарли почувствовал что-то на бедре, и у него сжался желудок. Левая рука подбиралась к паху.
– Не смей, – предупредил Чарли. – Ты принадлежишь мне.
– С
– Со своими руками! Они хотят убить меня, доктор! – закричал Чарли, пытаясь остановить приближавшуюся руку. – Ты не можешь! Стой!
Не обращая внимания на вопли тирана, Левая схватила Чарли за мошонку и сдавила так, словно жаждала крови. И она получила желаемое сполна. Чарли заорал, а Правая воспользовалась его смятением и заставила потерять равновесие. Телефонная трубка выскользнула. Боль в паху заглушила вопросы Джудвина. Чарли тяжело рухнул на пол, ударившись головой о стол.
– Сволочь, – сказал он руке. – Ты сволочь.
Ничуть не раскаиваясь, Левая забралась вверх по телу и присоединилась к Правой. Вместе они вцепились в край столешницы, и Чарли повис там, где привык обедать и веселиться.
Мгновение спустя, обсудив тактику, руки позволили ему упасть. Чарли едва понимал, что высвободился. Голова и пах кровоточили. Все, чего ему хотелось, – это свернуться калачиком и дождаться, пока утихнут боль и тошнота. Но у мятежников были другие планы, и Чарли не в силах был им помешать. Он лишь смутно сознавал, что его пальцы зарываются в толстый ворс ковра и подтаскивают безвольное тело к двери столовой. По другую сторону располагалась кухня, полная тесаков и ножей для стейка. Чарли представлял себя огромной статуей, которую тащат к месту последнего упокоения сотни вспотевших рабочих. Путь был нелегким: тело двигалось рывками, ногти на ногах цеплялись за ковер, грудь ободрало до крови. Но до кухни оставался всего ярд. Путь Чарли ощущал лицом. Сейчас под ним уже оказался холодный, точно лед, кафель. На последних ярдах кухонного пола оцепеневшее сознание начало судорожно возвращаться. В слабом лунном свете Чарли разглядел привычную картину: плита, гудящий холодильник, мусорная корзина, посудомоечная машина. Предметы нависли над ним. Он почувствовал себя червем.
Его руки добрались до плиты и принялись взбираться, а он следовал за ними, словно свергнутый король, идущий на плаху. И вот уже ладони неумолимо двигались по разделочному столу, суставы побелели от напряжения, а следом тащилось обмякшее тело. Чарли не смог ни увидеть, ни почувствовать, как Левая ухватилась за дальний край шкафчика, под которым в строгом порядке были развешены ножи. С прямыми и волнистыми лезвиями, обвалочные и разделочные – все они удобно расположились рядом с разделочной доской, откуда вел желоб в раковину, пахнущую моющим средством с ароматом сосны.
Чарли показалось, что где-то очень далеко раздался вой полицейской сирены, но, скорее всего, это гудело у него в голове. Он слегка повернулся. Боль разлилась от виска до виска. Но головокружение не шло ни в какое сравнение с тем, как в животе у Чарли все перевернулось от ужаса, едва он наконец осознал происходящее.
Он знал, что все ножи заточены. Острота лезвий была для Эллен чем-то вроде Символа веры. Чарли затряс головой в последней отчаянной попытке избавиться от кошмара.
И тут в дверь позвонили. Это не было иллюзией. Звонок раздавался снова и снова.
– Ну вот! – громко обратился Чарли к своим мучителям. – Слышите, сволочи? Кто-то пришел. Я знал, что так будет.
Выворачивая шею, он попытался встать и увидеть, что делают эти слишком уж развитые монстры. А те не тратили времени даром: левое запястье уже лежало на разделочной доске.
Прозвучал еще один долгий и нетерпеливый звонок в дверь.
– Сюда! – хрипло крикнул Чарли. – Я здесь! Ломайте дверь!
Он в ужасе переводил взгляд с руки на дверь и обратно, прикидывая свои шансы. С неторопливой осторожностью Правая потянулась к тесаку, висевшему на конце стойки. Даже теперь Чарли не мог до конца поверить в то, что его собственная рука – спутница и защитница, которой он писал свое имя и ласкал жену, – готовилась его покалечить. А та с дерзкой неспешностью взвесила тесак, проверяя баланс орудия.
Чарли услышал за спиной звон стекла – полицейские разбили окошко в двери. Они вот-вот дотянутся до замка и откроют его изнутри. И если поторопятся (очень поторопятся), то еще успеют остановить процесс.
– Сюда, – закричал он, – сюда!
Ответом на крик стал свист тесака, стремительно и неотвратимо обрушившегося на запястье. Левая почувствовала, как исчезла ее связь с телом, и неописуемая радость разнеслась по всем пяти пальцам. Кровь Чарли окропила их горячими струями.
Голова тирана не издала ни звука. Она просто откинулась назад: организм настолько потрясло произошедшее, что Чарли – к своему счастью – потерял сознание. Это избавило его от бульканья стекавшей в сливное отверстие крови. И от двух следующих ударов тесака, в конце концов отрубивших ему руку. Оставшись без поддержки, тело рухнуло на спину, задев по пути ящик с овощами. Лук высыпался из коричневого пакета и запрыгал в луже, растекавшейся вокруг запястья.
Правая выронила тесак. Тот с грохотом упал в залитую кровью раковину. Изнуренная освободительница соскользнула с разделочной доски. Работа завершена. Левая на воле и по-прежнему жива. Революция началась.
Освобожденная рука метнулась к краю стола и подняла указательный палец, принюхиваясь к новому миру. Правая тут же ответила ей победным жестом и невинно улеглась на груди Чарли. На миг все в кухне замерло, лишь пальцы Левой пробовали свободу на ощупь да по дверцам шкафа медленно стекали капли крови.
Затем порыв холодного воздуха из столовой предупредил Левую о надвигающейся опасности. Она побежала в укрытие, пока топот ног и гул противоречивых приказов не нарушили сцену триумфа. Вспыхнувший в столовой свет потоком хлынул на тело, лежавшее на кафельном полу кухни.
Чарли видел этот свет в конце очень длинного туннеля, по которому улетал на приличной скорости. Крошечное белое пятнышко, не больше булавочной головки. Удалявшееся… Удалявшееся…
В кухне загудела лампа.
Когда полицейские вошли, Левая нырнула за мусорную корзину. Она не знала, кем были незваные гости, но чувствовала исходящую от них угрозу. То, как они склонялись над тираном, ухаживали за ним, перевязывали, говорили слова утешения, не оставляло сомнений – это враги.