Князь без княжества
Шрифт:
Кайле достаточно далеко на коридоре. Пока он не видит через решетку и не слышит звуков, Иана осторожно начала рвать нижнюю рубашку на полосы.
В романах любят рассказывать, как из полос от постельного белья плетется веревка, заключенный выбирается по ней в окно... Зачем? Чтобы попасть в объятия к коллегам румяного тюремщика?
Сплести удавку гораздо проще. И воспользоваться ближайшей ночью. Чтобы тело остыло к утру.
Тогда Алекс не кинется на бесполезный штурм.
Тогда не начнется гражданская война.
Тогда дознаватели не применят пытки к «ламбрийской шпионке».
И только Всевышний знает, как не хочется умирать!
Прости меня, Алекс! Расти умницей, Айна, жаль, что я не оставила тебе братика или сестренку.
И никто не видит ее страданий, только сентябрьское небо через тюремную решетку. Но у неба нет глаз, нет памяти, нет души. Небо – друг, когда принимает тея. За окном оно равнодушно.
Тюремная башня на фоне неба отливает серостью, возвышаясь над внешней стеной, отгораживающей внутренний двор от улицы. Только кирпичная кладка в два локтя толщиной отделяет узников от свободных обывателей Нирайна, гуляющих близ мрачного сооружения и не задумывающихся о людских драмах, бурлящих внутри и разбивающихся о тюремные стены, как прибой о волнорез.
– Говорят, там держат самых важных персон, – поделился слухами Горан. – Убийца герцога в любом случае важный перец.
Алекс остановил мальчишку – уличного разносчика. В год поступления на службу северного рекрута газеты исключительно распространялись по подписчикам. На глазах ширится газетный бум, и виной ему стал телеграф. Одно только сообщение по проводам между Леонидией и Нирайном, попутно захватившее лежащие меж ними городки, придало газетам невиданную популярность. Как здорово прочитать столичные новости о событиях, произошедших сегодняшним утром! Особенно если учесть, что путешествие по воздуху длилось до двух недель, верхом – месяц и более, с той же медлительностью ранее доставлялись газеты. Стоит ли переживать о болезни принца, когда к появлению печатного листка наследник уже выздоровел или перешел в мир иной?
– Новые подробности об убийстве герцога Орайона! – воскликнул чумазый торговец в засаленной клетчатой кепке. – Всего один арги!
Князь расстался с серебряной монеткой, и малец понесся дальше – разносить правдивые сведения вперемешку со сказками и слухами.
– Посмотрим, что раскопали пронырливые репортеры, – Алекс развернул лист. – Практически ничего нового. Император объявил траур в Леонидии и вылетел на похороны сына в Нирайн. Личность женщины, убившей герцога не установлена, она назвалась подложным именем. О! Опубликовали портрет. Каждый, кто узнает... Нет, я точно не узнаю.
– Как и родная мать, – подтвердил Горан. – Твоя жена красивее будет.
Алекс снова глянул на стену.
– Предположим на минуту, что узнаем расположение ее камеры. Не придумал как, но предположим. Что дальше? Залететь на верхнюю площадку, вырубить стражу, спуститься вниз по наружной стене... Как-то вырвать решетку. Тупик.
– Если крепость берется малыми силами, она берется изнутри, мой друг. Оставь мысли о лихом штурме извне.
– Не знаю! – Алекс обхватил голову руками и повторил. – Не знаю.
После известия об аресте Ианы князь пребывал в состоянии, близком к шоковому. Газеты сообщили, что она проникла в замок под видом нанимающейся на работу преподавательницы модных танцев из Ламбрии, о чем желающий прогресса Орайон дал объявление. Но Алекс не знал, что истекают последние часы: Иана решила принести себя в жертву, не дожидаясь смертного приговора.
– Горан! Я на все готов. Предложу императору себя взамен. Соглашусь на любые уступки!
Тей пожал плечами.
– Не получится. Айна останется круглой сиротой.
– Пригрожу войной!
– Вот! Оно самое, о чем тебя предупреждал, – Горан глянул осуждающе. – От глупости... нет, скажем мягче – от поспешного женского поступка умрут десятки тысяч мужчин. Женщин тоже много погибнет, и на ослабленную империю кинутся ламбрийцы. Ты этого хочешь? После красивых речей о чувстве долга перед Родиной? О тейской чести?
Алекс сдавил себе лицо до боли. Лопнул и закровил давно заживший рубец. Зубы прокусили губу. Хрустнули пальцы, сжимаясь в кулаки.
Допустим, есть какой-то способ проникнуть внутрь. Допустим, он спасет Иану. Но государственной карьере конец. Кто пойдет за князем, бездумно бросившим своих людей ради спасения жены, да, единственной, да, любимой, но обрекая на смерть тех, кто доверил ему свою жизнь?!
Горан, Марк, Терон. Если начнется война, они наверняка окажутся в первых рядах. Ева, ты заслужила вдовий чепец ради спасения Ианы?
Правильное решение – вернуться в трактир «Три кабана». Вместе с Гораиом пристегнуть крылья. И лететь в Винзор, избегая встречи со скорбным кортежем императора, направляющимся в Нирайн.
Айна вырастет и спросит: папа, ты был рядом с мамой перед ее казнью. Что ты сделал, чтобы спасти ее?
Или не спросит. Тогда он сам себе задаст этот вопрос. И будет биться лбом о стену, зная ответ – ни черта не сделал.
Трус.
Он еще раз смерил высоту стены. Потом обернулся к другу и учителю.
– Жди в «Трех кабанах». Найди третье крыло, не то пойдешь пешком.
Не ожидавший особо уважительной речи от ученика, Горан спросил только:
– Что ты задумал?
– Иду в тюрьму. Вот приглашение.
И князь показал газету, купленную за одну сере-брушку.
Пожилой бретер покачал головой.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Готовимся к гражданской войне?
Он не сказал «из-за бабы». Но оно прозвучало безмолвно.
– Нет. Я оставлю пост и исчезну. Далеко, там меня не достанет император. Без моей персоны он не будет воевать с Винзором. С Кампестом – подавно.
– Ты жертвуешь карьерой ради женщины? А не думаешь, что все твои начинания пойдут прахом?
– Уверен, что нет. Стройки запущены, в герцогствах приняты местные законы. Дальше правит синьор гулд. Или свободный рынок, если хочешь. Моя активная роль – не дать Кетрику удавить реформы в зародыше – в основном выполнена. Да и с тобой гвардия Винзора сильна.