Князь Димитрий Донской – надежда народа русского
Шрифт:
Снова московские ратники выдворили суздальского князя из города. Тогда уж тот запросил мира – понял, что с Дмитрием и его соратниками ему не тягаться. Да и Дмитрий стал уже не ребёнок, а юноша. Убедился суздальский князь, что не враждовать надо с москвичами, а дружить. Тогда он укротил свою гордость и попросил Дмитрия, чтоб тот не помнил зла и позволил ему по-прежнему княжить в Суздале.
Ордынские ханы не
Минул год – новый хан, Азиз, опять дал суздальскому князю ярлык на великое княжение. Езжай, мол, во Владимир, выгони оттуда Дмитрия. Но суздалец устоял перед соблазном. Он ответил Азизу: «От владимирского княжения отступаюсь, отдаю престол великому князю Дмитрию Ивановичу».
В ту пору «великому князю» ещё и пятнадцати лет не исполнилось!
Помирились князья. Ещё год прошёл – и выдал суздальский князь за Дмитрия свою дочь, Евдокию, в знак дружбы и вечного союза.
Молодая княгиня
В старину часто так бывало – жених с невестой до свадьбы друг друга в глаза не видели. Ведь «невеста» и значит неизвестная, неведомая. Только за столом, после венчания, снимали с девицы платок, закрывавший лицо. Невесту выбирали старшие – обдуманно, с оглядкой. Самому жениху такой выбор не доверяли. Старались, конечно, найти красивую, смышлёную, хозяйственную. Конечно, иной раз можно было и ошибиться: ведь родители своих дочек нахваливали, порой скрывали изъяны. А потому трудно было угадать, что ждёт юношу после свадьбы. Красивая досталась ему жена или некрасивая, умная или глупая, добрая или злая – всё выяснялось потом. Какое молодым предстояло супружество, знал один Бог.
Дмитрий Иванович свою невесту тоже до свадьбы не видел ни разу. Знал только, что она скромна и добродетельна. Была она моложе Дмитрия – всего тринадцать лет! Юноша тревожился: вся жизнь впереди, придутся ли они по нраву друг другу? Одно его успокаивало: взять в супруги Евдокию посоветовал ему человек воистину святой жизни – мудрый Сергий Радонежский.
Радостно было митрополиту венчать такую чету, радостно было и остальным, что князь женится. И день стоял в самый раз – ясный, солнечный. В церкви Дмитрий видел только руку незнакомой девушки под покрывалом. Но вот повели молодых вокруг аналоя – брак совершился.
И боязно было Евдокии, и радостно. В княжеском тереме, в трапезной палате сняли с неё белый платок, и юный князь впервые увидел лицо жены – полудетское, робкое и в то же время счастливое.
В невесёлый день приехали молодые в Москву. Снова пришёл в город смертельный мор, как несколько лет назад. Плакали люди, потерявшие родных и друзей. Сотнями умирали заболевшие. Стряслась ещё и новая беда: в церкви Всех Святых упала лампадка на пол, и начался страшный пожар. Сильным ветром пылающие головни разносило по улицам. Деревянные дома горели, как солома. Два часа бушевал в Москве огонь. Даже московский кремль превратился в почернелые развалины. Дмитрий с супругой едва спаслись за рекой.
Страшно! «Не испугается ли Евдокия? – думал в те часы Дмитрий. – Не запросится ли обратно во Владимир, в тихий терем, к вышиванью и книгам? Да и я хорошо ли поступил? Не на праздник привёз молодую жену, а на пепелище…»
Евдокия не испугалась. Девочка-княгиня показала себя верной помощницей мужу. Не боясь заразы, уповая лишь на Бога, ездила она по разорённым улицам, раздавала голодным еду, подбирала детей, оставшихся без родителей, творила милостыню, чтоб погорельцам было на что выстроить новые дома. Княгиня даже продала свои украшения, когда денег стало не хватать. Ни больных, ни мёртвых она не сторонилась.
В те дни Дмитрий узнал душу своей молодой жены и ещё сильнее полюбил Евдокию. Казалось князю, что у них единая душа и одна у обоих жизнь. Понял он, что не ошибся – и что пойдут они до самой смерти рука об руку, в любви и согласии.
Шаг к победе
– Не будем больше ждать, когда придут и истребят нас – будем упреждать неприятеля! – говорил князь Дмитрий.
После пожара московский кремль окружили каменными стенами вместо прежних деревянных – чтоб берегли не только от огня, но и от недруга. Москва становилась блистательной столицей. Нелёгкий путь она прошла – от захолустного селенья до сердца могучего княжества, к которому тянулись разъединённые русские земли, ища защиты от врагов.
Конец ознакомительного фрагмента.