Князь Мещерский
Шрифт:
– Предлагаю двадцать фунтов за каждое лицо в вашем меморандуме.
«Так ты даже уборщицу не пропустишь, – подумал я. – А она для нашего дела важнее секретаря. Но зачем, тебе знать не следует».
– Двадцать пять фунтов за человека, – сказал Джеймс. – Обещаю, что вспомню всех.
– Договорились! – кивнул я. – Теперь пара формальностей. Не смогу заплатить вам, не имея обязательства о сотрудничестве.
– Обосновано, – кивнул Джеймс. – У вас есть перо и бумага?
У меня были.
– На каком языке писать? – спросил Джеймс.
– На двух. Вы ведь владеете русским?
Англичанин
– А теперь напишите, по чьему приказу вы организовали покушение на русскую императрицу. По-английски.
– Зачем это, Валериан? – насторожился лайм.
– Чтобы не передумали. Обещаю, что эта бумага никогда не попадет в руки британских властей. Если вы, конечно, будете вести дела с нами честно. Слово джентльмена.
Джентльмен, как известно, хозяин своему слову. Как дал, так и забрал.
– Хорошо, – неохотно согласился Джеймс. – Все равно знаете о моей роли. Когда будут деньги?
– А когда – меморандум?
– Через день.
– Успеете?
– В окружении премьера не так много людей. Вам ведь интересны слуги, а не политическое окружение Ллойда-Джорджа [31] ?
– Окружение тоже пригодится, но начнем со слуг. Встречаемся через день здесь в то же время. Сколько фунтов приготовить?
31
Премьер-министр Великобритании в 1916–1922 годах. В этой реальности пришел к власти раньше.
– Тысячи хватит.
– Будет.
Джеймс написал признание, я пробежал его глазами и спрятал бумагу в папку.
– Скажите, Валериан, – спросил лайм, – что будет с Азефом и Савинковым?
– Их ждет суд и суровый приговор.
– На суде они могут сказать, кто их нанял.
– Исключено. Во-первых, суд будет закрытым, репортеров в зал заседания не допустят. Мы объявим, что это из соображений безопасности – затронуты государственные секреты. Россия ведет войну… Репортерам вручат меморандум, – едва не сказал «пресс-релиз», – в котором сообщат: покушение на императрицу совершено террористами по указанию Германского генерального штаба. Азеф ведь приехал из Берлина. Вы, к слову, можете поставить это себе в заслугу. Дескать, так поработали с агентами, что они даже на суде не выдали нанимателя.
– Спасибо, Валериан! – Джеймс горячо пожал мне руку. – Я этого не забуду.
– До встречи, Говард! – ответил я и откланялся, перед этим заплатив официанту за ужин и выпивку. Англичанин принял это благосклонно – кто из нас не любит халяву?
Ехать к государыне было поздно, к тому же от меня разило спиртным – пришлось пить с этой сволочью, поэтому я отправился домой. Там составил подробный отчет о разговоре, изложил свои соображения и лег спать. Утром отправился во дворец. Императрица еще носила на ноге аппарат Илизарова, поэтому считалась больной. Канцелярия не перегружала ее делами, получить аудиенцию несложно. К тому же я врач. Этим мы маскировали причину частых визитов. Что может быть естественней посещением
Мария приняла меня незамедлительно.
– Докладывайте! – велела после взаимных приветствий.
Я протянул ей отчет и расписки англичанина. Она пробежала листки глазами и отложила их в сторону.
– Ловко! Сомневалась, что у вас получится – вы ведь не занимались вербовкой в своем мире. Или я чего-то не знаю?
– Не занимался, государыня. Но у меня были хорошие друзья, которые рассказали, как это делается.
А еще я читал мемуары разведчиков – советских и зарубежных. Интересно было.
– Ваше мнение о Джеймсе?
– Слизняк. Поплыл, как только понял, что может умереть. Жаден. Торговался за каждый фунт.
– Кстати, о деньгах. Вот тут, – она указала на отчет, – вы оперируете немалыми суммами. Фунт стерлингов – это почти десять рублей. Вы предлагаете платить англичанину тысячу рублей в неделю. У нас столько генерал-адъютанты не получают. Что генералы! У премьер-министра жалованье меньше. Не слишком ли расточительно?
– Оплата услуг Джеймса не будет стоить казне и копейки.
– Это как? – изумилась Мария.
– У Азефа при аресте изъята крупная сумма в рублях и чек на сто тысяч фунтов. С рублями ясно, а фунты можно получить в швейцарском банке. Ну, там доверенность от владельца чека или передаточная надпись – не знаю, как это делается здесь, но такая возможность, полагаю, существует. Специалисты подскажут. Таким образом, мы будем платить британцу британскими же деньгами. Хватит лет на двадцать.
– Ловко! – улыбнулась Мария. – Я вот не подумала. У меня есть личный вопрос: каково это – быть вербовщиком?
– Противно, государыня. Руки чесались – хотелось свернуть шею этой сволочи. Он повинен в смерти десятков людей, в том числе детей и женщин. Но пришлось загнать чувства далеко и улыбаться мерзавцу.
– Вы повзрослели, – сказала Мария. – Смешно это говорить немолодому человеку, каковым вы являетесь, но другого слова не подберу. Вы не просто врач, Валериан Витольдович, но еще и придворный, который входит в окружение российского монарха. Нам нередко приходится делать то, что обычному человеку мерзко. Таков крест, возложенный на нас Господом. Хорошо, что вы это осознали и выразили готовность взвалить, ношу на свои плечи. Такого человека я с охотой приму в семью. Надеюсь, вы будете добрым помощником дочери, когда придет время, и она встанет во главе Государства российского. Я могу на это рассчитывать?
– Да, государыня! Но я все же врач, а не политик, и желал бы, чтобы дела, подобные этому, – я указал на листки, – выпадали нечасто.
– Время покажет, – отмахнулась Мария. – Возможно, вам самому захочется проявить себя в иной ипостаси. Вы много знаете и умеете, причем, такого, что неведомо окружающим вам людям. Вы этого не замечаете, но со стороны очень видно. Генерал Татищев, командир Отдельного корпуса жандармов, в восторге от вашего содействия делу о взрыве Кремлевского дворца. Прислал мне письмо, в котором ходатайствует о награде. Полагает, что без вашего участия не удалось бы задержать Азефа и выйти на след англичан. Я так тоже считаю. Еще генерал просит, чтобы обучили его подчиненных вашим методам допроса подследственных. Не возражаете?