Князь мира сего
Шрифт:
Так 13-й отдел добрался до Жанны д’Арк. В 1429 году эта крестьянская девушка, которой мистические голоса подсказали, что на нее возложена миссия спасти Францию, надела кольчугу и латы, взяла в руки меч и, предводительствуя французской армией, боровшейся с англичанами, успешно завоевала город Орлеан, за что ее и назвали Орлеанской девой.
Но вскоре Жанна д’Арк попала в руки врагов и, по словам летописи, как «колдунья, вещунья, лжепророчица, сотрудничавшая с нечистой силой, ведьма, еретичка, вероотступница, мятежная богохульница, наслаждавшаяся кровопролитием и непристойностями» – эта святая дева была осуждена к мученической смерти.
Довольно долго о Жанне д’Арк существовали
А что касается чертей, которые согласно поверью всегда водятся около святых, то здесь советскую инквизицию заинтересовала личность некого Жиля де Рэ. Этот феодальный барон, один из могущественнейших людей Франции, имевший влияние даже при королевском дворе и богатству которого завидовал сам король, славился тем, что терпеть не мог женщин. Но когда он впервые встретил 18-летнюю Жанну д’Арк, она произвела на 25-летнего Жиля такое впечатление, что он вступился за нее перед несовершеннолетним дофином и таким образом помог Жанне стать главнокомандующей французской армией.
В последующей кампании Жиль неотступно сопровождал Жанну, и в бою за форт Святого Августина, когда Жанна была ранена и все покинули ее, один Жиль остался рядом с ней и спас ей жизнь. Когда через несколько месяцев благодаря нерешительности дофина Жанну сожгли на костре, Жиль, который к тому времени стал маршалом Франции, в знак протеста ушел с королевской службы.
Через девять лет, 13 сентября 1440 года, сиятельный барон Жиль де Рэ, советник короля и маршал Франции в возрасте 36 лет был арестован и предстал перед судом инквизиции по обвинению в ереси, богохульстве, занятиях алхимией, поклонении дьяволу, педерастии и убийствах. Оказывается, Жиль де Рэ, некогда горячий поклонник и самый близкий человек к святой Жанне д’Арк, в частной жизни поставил себе задачей познать метафизику зла.
С бандой своих сообщников из 18 человек он устраивал в окрестных полях и лесах облавы наподобие охоты на зайцев. Но охотились они не за зайцами, а за детьми, преимущественно за пастушками. В своем замке Тиффож, в склепе часовни святого Винсента, Жиль де Рэ соорудил специальный каменный алтарь, где в полуночный час он занимался черной магией, зверски мучил пойманных детей и затем убивал их самыми нечеловеческими методами – все это в жертву дьяволу.
Когда на суде инквизиции барон де Рэ со всеми деталями читал полное сознание в своих преступлениях – как он вспарывал детям животы, как он сидел верхом на умирающих и хохотал, глядя на их конвульсии, как он ставил отрезанные головы жертв рядом со своей постелью, чтобы утром еще раз полюбоваться ими, – тогда председатель трибунала епископ Нантский встал, подошел к распятию, которое висело за спинами судей, и задернул лицо Спасителя чертям покрывалом.
Со времен средневековья и до наших дней история знает мало таких чудовищ, как Жиль де Рэ, на совести которого было 134 жертвы. Король Наварры Карл, за подобные дела сожженный заживо инквизицией в 1387 году, далеко отстал от Жиля. Следующий преступник подобного рода, Ваше, несколько столетий спустя замучил и убил только 18 пастушат. Знаменитый маркиз де Сад, который не убил никого, а только присмаливал свечками проституток, с которыми он за это более или менее честно расплачивался, был по сравнению с бароном де Рэ совсем невинным младенцем.
Имя Жиля де Рэ забыто, но дела его живут в легендах о Синей Бороде, прототипом которого послужил Жиль, согласно протоколам дознания мывший бороду и руки теплой кровью своих жертв.
Во вторник 26 октября 1440 года в 11 часов дня барон Жиль де Рэ, бывший советник короля, маршал Франции и поклонник святой Жанны д’Арк, как гласит летопись, «был повешен за шею, пока наступила смерть, и затем предан огню» вместе с двумя своими сообщниками на площади Ла Мадэлен в Нанте.
Профессор Добронравов и здесь воспользовался случаем, чтобы похвалить гуманность средневековой инквизиции. Оказывается, Жиля судил не один суд, а два – духовный и гражданский. Осудив его душу, церковь предала его плоть на суд государства. Вина Жиля была полностью доказана показаниями свидетелей, и даже в любом современном суде этого было бы вполне достаточно, чтобы осудить его. Но для трибунала инквизиции этого было недостаточно. Чтобы спасти душу грешника, обязательно требовалось его покаяние. В этом московские процессы с покаяниями времен Великой Чистки в точности следовали практике классической инквизиции.
Однако отцы инквизиторы были гораздо либеральнее не только НКВД, но и любого другого суда. Когда барон де Рэ публично покаялся в своих злодеяниях, в переполненном зале суда опустился на колени перед распятием и со слезами на глазах просил прощения у Бога и родителей тех детей, кого он принес в жертву дьяволу, тогда председатель трибунала инквизиции епископ Нантский был так тронут, что встал со своего места и обнял подсудимого. Возможно ли это в каком-нибудь современном суде? Да еще в случае подобного преступника?
После вынесения смертного приговора барон де Рэ обратился к суду с несколькими просьбами. Он не просил о помиловании или снисхождении. Он только просил епископа Нантского посодействовать, чтобы люди молились за упокой его грешной души. И епископ Нантский, и жители Нанта удовлетворили его просьбу. Перед казнью торжественная процессия под звон всех колоколов всех церквей, с пением псалмов прошла по городу, молясь за упокой души грешника, который видел это из окна своей камеры.
– А ведь красиво было! – воскликнул профессор Добронравов.
Жиль де Рэ просил, чтобы его, как главного виновника, повесили раньше его соучастников, чтобы он мог показать им пример, как искупать свои грехи. И эта его просьба была исполнена. Как дополнительную милость суд от себя постановил, что его мертвое тело не будет, как обычно, сожжено до пепла и развеяно по ветру, а в награду за искреннее раскаяние только слегка очищено огнем и затем отдано родственникам для погребения.
Если Жиль де Рэ и жил бесчестно, то умер он с честью. Правда, здесь профессор Быков скептически заметил, что Жиль, подобно Нерону и Калигуле, жизнь которых он взял себе за образец, в душе был большим артистом и потому не мог удержаться, чтобы не устроить спектакль даже из собственной смерти. Бренные останки грешного барона де Рэ были погребены в склепе церкви Кармелиток, рядом с прахом древних герцогов Бретани.
Перед смертью Жиль де Рэ поручил свою душу святому Якову и святому Михаилу. Не кому-нибудь другому, а тем же святым, кому перед смертью поручала душу Жанна д’Арк.
Действительно, вблизи святой Жанны инквизиция НКВД поймала такого черта, каких мало. Почему Жиль де Рэ, бывший заведомым женоненавистником, вдруг стал ближайшим союзником Орлеанской девы? Какая таинственная связь объединяла этих столь разных людей в жизни и смерти настолько, что даже после смерти они отдали свои души тем же святым заступникам? И зачем все это понадобилось 13-му отделу НКВД?