Князь моих запретных снов
Шрифт:
Похоже, все повторялось. Мы снова были в серой, без единого окна, камере, в которой было довольно светло – чтобы разглядеть древние камни, цепи, свисающие с куполообразного потолка. Частица духа Побуждения дернулась во мне, ища выход – но его не было. Замкнутое пространство, отсюда не убежать…
– Ильса? – позвал Брист. – ты как?
Я только головой затрясла. Что тут ответишь? Что сейчас – ничего, но очень скоро будет плохо?
Мастер сел на полу, обхватив руками голову, пощупал затылок. На ладонях осталась кровь. Здорово его швырнуло,
Кусая до крови губу, я еще раз осмотрелась. Так и есть! Все повторялось, все! И даже темный проход, из которого – я это чувствовала кожей – веяло могильным холодом и смертельной тоской.
Брист вяло пошевелился, было видно, насколько ему плохо, он даже водил перед собой ладонями, словно раздвигая невидимые занавески.
– Мастер! – я, кое-как придерживая платье, кинулась на колени рядом с ним.
– Что с вами? Что?
– Как будто занавес перед глазами, - глухо отозвался он, - но ведь… его нет, Ильса? Это мне только кажется?
– Вы голову расшибли, - тихо сказала я, - сидите на месте, вам не нужно двигаться.
– Тут хоть двигайся, хоть нет, финал один, - Брист вздохнул, - знаешь, Ильса… Ты только не думай, что мы Фелицию ловили на живца, нет. Мы помчались к тебе сразу же, как только все стало ясно с мастером Шиниас… Даже не знаю, почему мы так торопились, неспокойно за тебя было. И, представляешь, мы уже выскочили на площадку, видим – охрана спит, и дверь в твою камеру приоткрыта. Я тогда подумал – все…
– Он, похоже, и так «все», - буркнула я, - не выбраться нам.
По коже прокатилась волна холода, и из темного тоннеля потянуло сквозняком и тленом.
– Он идет, да? – не выдержала я.
– Похоже на то, - кивнул Брист, - не сдавайся, Ильса. До последнего… Пусть и нет смысла трепыхаться, но надо. Жаль, конечно.
Он и в самом деле приближался. Я чувствовала его, одного из великих духов, ощущала кожей, руки мгновенно заледенели, а узоры, вырезанные на мне Фелицией, уже успевшие прилипнуть к ткани, полыхали огнем. По телу боль расходилась волнами, и центр этих волн – прямо над пупком.
Дух сонной немочи… Был силен. Его власть давила и душила, воздух застревал в горле. Я так и замерла на коленях, цепляясь за руки Бриста, чувствуя, как и они цепенеют, леденеют, словно из них уходит сама жизнь.
Как и в прошлый раз, в темноте, в коридоре, перемещался свет, постепенно приближался к нам – и наконец из мрака вылилась Флавия в таком легкомысленном нежно-голубом платье в мелкий белый горошек, что Брист крякнул рядом в недоумении.
Я, правда, не обольщалась насчет безобидного вида этой юной особы. Глядя во все глаза ей за спину, увидела, наконец, и Винсента, он тихо шел следом и как будто о чем-то задумался. Но его лицо казалось совершенно спокойным, это сбивало с толку. Ведь он… видел нас? Понимал, что сейчас произойдет? Так отчего же эта гипсовая маска вместо того живого и умного лица, к которому я успела привыкнуть?
Флавия все шла и шла
– Вкусная, - прошелестело под сводами, - давно жду. Давно хочу.
Флавия шла ко мне, не сворачивая. Приблизилась, склонила голову, потянула воздух изящным носиком, принюхиваясь. Облизнулась, неторопливо, в предвкушении.
– Не надо, - тускло сказал Винсент, - я знаю, чего ты хочешь. Но я хочу, чтобы ты оставила ее в покое навсегда.
– С чего бы? – тонкие брови приподнялись в удивлении, - на самом деле мне наплевать на то, что ты ее выбрал для себя, брат. Ты ведь знаешь свою вину, м-м? Но на сей раз проведен ритуал, это моя пища и моя добыча. Слишком вкусная, чтобы отказаться. В ней слишком много того, что я люблю больше всего.
Винсент вдруг шагнул в сторону, так, чтобы я его видела. Я поймала его взгляд – и все внутри ухнуло в ледник. Так смотрят. Когда прощаются, навсегда. Выходит, выбор сделан? А мне… Все, что остается, его принять?
– Винсент, - одними губами прошептала я.
Он улыбнулся. Едва заметно, очень сдержанно, так, когда мне удавалось хорошо прочесть какое-нибудь особенно вычурное слово в книге.
И кивнул, все еще улыбаясь.
– Оставь ее, пожалуйста, - тихо повторил Винсент.
Мне показалось, что мастер Брист даже дышать перестал. Да и я сама…
– Есть кое-что, чего тебе хочется гораздо больше, - сказал Флавии князь Долины, - я виноват перед тобой, сестричка. И я… останусь с тобой навсегда, и не предприму больше ни одной попытки убраться отсюда, если ты оставишь эту девушку в покое навсегда.
– Ты и так никуда не денешься, - фыркнула Флавия, но, казалось, задумалась.
– Но тебе приходится об этом беспокоиться, дорогая, - возразил Винсент, глядя только мне в глаза. Я читала в его взгляде агонию, хотелось крикнуть – нет, не надо не делай этого – но я замерла, будто уже замерзла насмерть.
– Я обещаю, что никогда и ни при каких обстоятельствах не буду пытаться тебя оставить, - мягко произнес Винсент, - соглашайся, это хорошая сделка. Подумай только, мы – вместе навсегда. Хорошо звучит, правда ведь?
Флавия сделала крошечный шаг назад. Окинула меня недовольным взглядом, затем повернулась к Винсенту.
– Ты меня предал один раз.
А ко мне вдруг вернулся голос.
– Ты сама его предала, когда выболтала ваш план! – прохрипела я, - ты предала первой, так что не только на нем вина!
Лицо Винсента дернулось, он сделал незаметный жест рукой – мол, молчи. И я умолкла, сгорбившись рядом с мастером Бристом.
– Хорошо, - внезапно согласилась Флавия, - идем. Пусть… возвращаются, я не против. Но ты – ты дал обещание, Винс. Отныне мы будем вместе всегда. Время сказать «прощай» твоим бестолковым мечтам. Теперь у нас вечность.