Князь Рысев 4
Шрифт:
Алиска села на корточки, припала на руки, принюхиваясь к смрадному духу подземья, в надежде учуять недруга. Птенец Майи рванул с места в карьер, юркнув за угол. Волосы на голове девчонки вспыхнули огнём р учитывая, что этому никто не удивился, я тоже решил не придавать особого значения.
Не странно для других, не странно для меня.
Глаза Майи заволокла пламенная дымка — родство с огнём давало о себе знать. Прокачать бы ещё его получшее, да посильнее. Ну да ничего, с этим ещё обязательно успеется.
— Там, — Алиска ткнула пальцем в свою сторону охотничьим жестом, а я разом обратился вслух. Лисица
Она не знала, зато ясночтение могло определить запросто. Я же подумал, что уж как-нибудь обойдусь. В голове скользнула шальная мысль — вот смеху-то будет, если точно такая же засела с Майкиной стороны.
Начало было стандартным.
— Там, — Майя будто во всём решила подыгрывать подруге. Мы молча переглянулись с Кондратьичем, подозревая жуткое, но прогадали.
— Ещё гмуры, — огненная дочь Тармаевых зябко поёжилась. Будто в детских страхах они не только хватали её за ноги, но ещё и стремились утащить спасительное одеяло. — У них там что-то вроде лагеря. Костёр. И пленник…
* * *
Всем спасибо! По традиции чибик Биси посетит профиль любого читателя, оставившего книге награду любого размера!
Глава 5
Я бросил еще один озадаченный взгляд на Кондратьича. Он сам, кажется, был обескуражен не меньше моего.
— Пленник? — переспросил я. — Здесь?
Устройства туннелей я не знал, а карту не удалось раздобыть даже в инквизаторской библиотеке. Я ходил туда тайком, надеясь не попасться на глаза Егоровне.
Карты не было нигде. Ясночтение же отдавало должное моим глазам, оставляя в недрах заметок схематичные очертания стен. Ну хоть не заблудимся, успокоил я сам себя.
Я не знал выходов и входов в эту срань, но что-то подсказывало, что самый ближайший у нас позади. И то ли черт Ни-за-что-не-пущу-не-говотого' вполне себе впускал кого ни попадя, а на мне у него разыгрался синдром вахтера, то ли я попросту не понимаю особой гмуриной логики. Откуда тут пленник, как он тут оказался? Ну не тащили же его, в самом деле, хрен знает откуда, хрен знает зачем, чтобы мы вот так вот на него наткнулись?
— Не пленник, — вдруг поправила ее Алиска, вновь пустив в ход свой супернюхальник. — Пленница.
О-о-о, это разом меняло дело, конечно же! Сдержал рвущийся из меня сарказм, краем глаза взглянул на непрекращающуюся борьбу здравого смысла с внутренним демоном.
Внутренний демон бил грушу, выдавая один запрещенный прием за другим. Ты же мужик, грозно вопрошал он. А как мужик может бросить девчонку в беде? Дай руль мне — и мы ворвемся в эту гущу, словно бур. От соплявок только мокрые ошметки на стенах и останутся.
Здравый смысл, что сегодня занимал почетное место груши для битья, отчаянно протестовал. Ты мужик, но это ж еще не значит, что надо бросаться в бой очертя голову. Где же логика, тактика, стратегия, в конце концов?
Демон был убедителен, но здравый смысл прав, а потому я встал на его сторону. Адский соперник лишь махнул рукой, заявив,
— В этот раз действуем тихо, — зашептал я.
Может быть, мы вместе с Кондратьичем и имели честь убедиться в том, что местная мгла лопает звуки, что Алиска печенье с молоком, но рисковать лишний раз не хотелось. Опыт подсказывал, что твари, вот уже который год, если не век, обитающие здесь, могли научиться и видеть, и слышать, и одним бесам ясно что еще.
Словно футбольная команда перед последним пенальти, мы обсуждали тактику.
Майка шустро изобразила палкой в рыхлой земле примерные очертания лагеря. Огненное подобие воробья так и не вернулось к своей хозяйке, сгинув в гмурских пучинах. Нам следовало бы ждать, что, завидев огненную птичку, коротыши заподозрят неладное и всяко приготовят какую-нибудь каверзу.
Катька оказалась очень умела в пантомиме, изящно изгибаясь и изображая дым. По крайней мере, мне так показалось — этот момент мы с ней как-то не продумали, но я боялся, что Майя сможет запросто распознать ее по голосу.
Менделеева вытащила из своей сумки с пяток блестящих, стеклянных шариков — внутри вихрем гулял крохотный смерч. Он-то и должен был стать для нас дымовой завесой.
— Майя, мне нужно, чтобы ты была на страже, понятно?
— Нет. Что значит «на страже»?
Я выдохнул, на миг закатил глаза, но созревший в голове план и в самом деле был уж излишне схематичен.
Взял палочку из ее рук. Воображение откупоривало очередной бидон красок, некстати вспомнилось то акварельное месиво в театре.
Задумка воплощалась яркими образами — мы с Кондратьичем под прикрытием дыма выскакиваем и палим из всего, из чего только можем. Винтовка Кондратьича стреляет в здоровенного, явно главного гмура, мой Подбирин подъедает поганцев поменьше. Словно Бэтмен, желая скрыться от чужих глаз, не забывая отстреливаться, мы спешно отступаем — вряд ли стоит думать, что наша выходка заставит их бежать, а не броситься в атаку.
Тут-то и должна выскочить Алиска. Ее клинок вмиг слижет жалкие остатки жизни с тех, кто окажется ближе. Катя вытащила со спины некое подобие раскладного шеста — я сначала и не принял его за оружие. Шест оказался плевательной трубкой. Лента шприцов пряталась под одной из верхних юбок, обещая наполнить тела несчастных ядом. Чем она, конечно, и должна была заниматься.
Ну а стоящая на страже Майя будет щупать плечи и спины поганцев подобием тех огненных ос, что она уже являла, когда мы гнались за святочертым.
План был идеален и надежен, что швейцарские часы, но другого у меня не было, а остальные решили продемонстрировать свою безыдейность.
Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги…
План решил, что он говно, он брезгует и, честно говоря, отказывается во всем этом участвовать. А потому он пошел домой, а мы — на хуй.
Наперекосяк пошло все, что только могло пойти. Стеклянные шарики бахнули, как им и было положено. Вырвавшийся на свободу вихрь тотчас же обратился в густой дым — мы нырнули в него с Кондратьичем. Трижды проверенное ружье решило в этот раз выдать осечку. Ухмыльнувшийся нашим первым неудачам гмур был размером едва ли не с человека. Голову его украшала задернутая на лоб деревянная маска, в руках он сжимал светящийся огнем посох.