Князь Рысев 4
Шрифт:
— Ты умен… мальчик. Да, наверное, можно так и сказать. Ты даже почти додумался до всего сам, кроме самого важного. Мы не открывали ей врата в Ад. Возьми она под контроль меня, думаешь, у нее бы получилось? Я долго — наверное, с того самого момента, как ты попал под кровавый долг — внушала ей об этом мысль. Знаешь, как легко это сделать с вами, людьми? Необязательно даже выходить из теней — достаточно просто читать ваши грязные мыслишки.
Звать меня по-новому давалось ей с большим трудом. Она вытянулась в струну — почти
Я почти не сопротивлялся. Мои жалкие потуги противиться лишь замедляли ее шаги, но не более того. Словно нависнув у меня над самым ухом, она жарко продолжала разъяснения:
— Больше всех мне мешал Кондратьич. Он начал подозревать, но упорно молчал.
— На нем ведь… на нем ведь не было никогда дьявольской метки, верно?
— Верно, — выдохнула она. Словно дамоклов меч, мы нависли над Витой — едва живая кукловод уже ни на что не реагировала, закатила глаза на последнем вздохе. Жизнь бежала из нее прочь, лишь пальцы скребли по земле в надежде выцарапать правду этого мира. Тщетно.
— Это был самый большой мой прокол, Федя. Ты ведь читал его и не раз: что-то, появившееся вдруг, не могло не вызвать у тебя подозрений. Ты в самом деле мог бы решиться уйти на поверхность, поддавшись женственным чарам Майки и остальных. Ты же был близок, правда?
— Ты навела на меня тот сон, верно?
— Зришь в корень, Федя. Давай же закончим то, что начато, и разойдемся. Я уверена, что потом обязательно скажешь мне спасибо — и за то, что я сейчас сделаю, и за то, что будет в будущем.
— Мое спасибо будет святым клинком тебе в брюхо, Бися. И я даже знаю, у кого его заказать. Представляешь?
Мне показалось, что она проскрипела зубами в ответ.
— Зачем тебе нужна была Лиллит? Здесь, потом, сейчас? Это же не она саму себя притащила на способностях кукловода. Кукловоды не могут так далеко прыгать, я знаю.
— Я, Федя, все, что ни захочешь, сделала я. Наш разговор излишне затянулся. Ты не против, если оставлю тебя в неведении относительно других подробностей? Смотри не издохни от любопытства, гадая, что же из сказанного мной правда, а что всего лишь твои домыслы.
— Стой! — успел выкрикнуть я, но было поздно.
Вита вздрогнула, зашлась в последнем предсмертном крике, прежде чем мягко опустилась наземь. Широко раскрытые глаза, тяжелое дыхание, порывом идущее из ее рта. Несчастная забилась в предсмертных конвульсиях, когда Биска моей рукой пробила ее живот насквозь. Словно желая насладиться каждым мгновением ее боли, дьяволица заставила меня провернуть руку, все глубже и глубже вгрызаясь в хлещущую кровью плоть. Еще чуть-чуть, казалось мне, и она вырвет из умирающей позвоночник…
Биска заставила меня выпрямиться, облизнуть губы — во рту я тут же ощутил привкус чужой крови. Бесовка таяла от дикого, неизбывного наслаждения. Такой я видел ее лишь однажды: когда в ее лапах оказался святочертый Иоганн.
Словно не желая больше иметь со мной ничего общего, она отделилась от моего тела легко и непринужденно. Боль, нити которой я купировал собственноручно, теперь вернулась, решив взять с меня свою дань. Заболело все, что только могло болеть.
Вот и все, сказал я, дрожаще приподнявшись, глядя на начавшее остывать тело своей названной сестры.
Ну вот и все, шепнул я.
Все закончилось.
Не так, как хотел, но как оно должно было завершиться.
Лиллит сидела на земле, широко раскрыв глаза от ужаса. Сделай я сейчас к ней шаг, и она опасливо попятится, завизжит от ужаса. Она видела за свою жизнь немало чертовщины, но представить себе что-то подобное была не в состоянии. Казалось, сейчас она жалела о том, что вообще связалась со мной. Словно это в самом деле можно было исправить. Она смотрела на метку подопечной на своем запястье, отчаянно пыталась ее стереть рукой.
Девчонка, что с нее взять…
На Биску жутко было смотреть. Самодовольство билось в ней с разочарованием — она жаждала от меня понимания, а получила в ответ лишь ненависть. Благородная кровь растекалась по исполинскому алтарю, питая его изнутри — кто знает, какие беды теперь прорастут из нее?
— Тебе ее жалко? — словно желая проявить ко мне сочувствие, поинтересовалась Бися. Ее голос теперь звучал для меня по-новому, как будто в один миг мы стали друг дружке чужими.
Будто никогда и ничего между нами не было.
Я счел, что имею право не отвечать на ее вопросы. Биска стремилась удариться в пучины объяснений с оправданиями, но решила, что будет выше этого.
— Если тебе интересно, то твой долг теперь выплачен. Отец больше не имеет к тебе никаких претензий.
— Что теперь будет? — устало спросил я. Биска лишь пожала плечами.
— Не знаю. Что-то. Чего ты, в самом деле, ожидал? Что прямо сейчас здесь откроются врата в преисподнюю? Что оттуда повалят армии демонов стройными рядами, один за другим?
Стыдно было признавать, но я и в самом деле ждал чего-то подобного.
— Права она… жив… мальчик, — снова обозначив между нами границу, сказала дьяволица. — Ты глуп и наивен. Нельзя сделать что-то вот так — это всего лишь одна из маленьких ступеней на пути к нашей свободе.
— Я выберусь отсюда и обо всем расскажу Егоровне. Инквизатории остановят…
Биска коснулась пальцем моих губ, заставляя замолкнуть, игриво погрозила.
— Не говори лучше ничего подобного, Федя. Неужели ты в самом деле думаешь, что у инквизаториев существует над нами какая-то абсолютная власть? И не заставляй меня решить, что мысль этой погани оставить тебя здесь навсегда слишком хороша, чтобы ее не воплотить…