Князь Святослав
Шрифт:
Когда кое-как добрели до Киева, дружинники попадали с ног. Все, кроме Святослава.
Оборванный и истощенный великий князь ворвался в Княжеский дворец.
— Вы!.. Вы покрыли меня позором!.. Я нарушил заповедь конунга с почетом хоронить павших!.. Я зарыл их в сыром песке, и никто не знает, где их могилы!.. Я потерял право именоваться конунгом!..
Он метался по дворцовой тронной палате, бессвязно выкрикивая обвинения, а по ввалившимся щекам текли крупные слезы, которых Святослав не замечал.
— Вы!.. Вы разрушили мои надежды и мечты!.. Вы унизили меня перед
Великий Киевский князь бегал по палате перед княгиней Ольгой и Свенельдом, не сняв доспехов. Бил кулаком в грудь, и гулкая броня тревожно отзывалась под сводами Княжеского дворца.
— Почему?.. Почему меня отправили только со стражей?.. Где обещанная моему воеводе помощь?.. Кто-то метит занять престол в Киеве?.. Так я уцелел! Уцелел, хотя никогда не займу этого престола!.. Я завоюю свое государство, свое, слышите?.. И вы будете поставлять мне рабов!..
— Успокойся, сын мой, — вздохнула княгиня Ольга. — Вятичи бежали перед тобой…
— Но я же не разгромил их!.. Я!.. Я, а не они, в страхе бежал, и этого страха я никогда вам не прощу!..
— А ты знал, сколько перед тобою врагов, великий князь? Как вооружен этот враг, как привык воевать, проходимы ли болота и есть ли под рукою проводники, которым можно доверять? — спокойно спросил Свенельд. — Нет, ты предпочел обойтись без знаний о противнике. И я рад, что ты получил жестокий урок. Рад куда больше, чем если бы ты разгромил вятичей. Первые победы ничему не учат, а первые поражения будут всю жизнь учить тебя побеждать, великий князь.
— Значит… Значит, мое позорное поражение было задумано тобою, воевода Свенельд?
— Да, мой князь, — спокойно ответил великий воевода. — Противника надо сначала окружить, а уж потом наносить удар по центру. Тогда он обречен на разгром. Он это знает, а поэтому всегда стремится уйти от окружения. Значит, надо найти способ, чтобы выманить противника в удобное для окружения место.
— Как? Как я заставлю его принять бой в избранном мною месте?
— Он должен быть уверен, что победит тебя, — Свенельд улыбнулся. — А такая уверенность у врага появляется, когда он заведомо знает, что превосходит тебя по численности.
— Ты предлагаешь мне, внуку великого Рюрика, воевать малыми силами, воевода?
— Да, великий князь. Сила твоей дружины должна заключаться не в количестве, а в мастерстве каждого. Я куплю в Византии доспехи для всей дружины Морозко, и твои воины будут надежно защищены от стрел вятичей. А потом вместе подумаем, каким способом выманить вятичей из лесов и заставить их сражаться в выбранном тобою месте.
— Благородное решение, но я обойдусь без киевской подачки.
— Византийская броня стоит очень дорого, сын мой, — как-то неуверенно сказала княгиня Ольга.
— Сколько бы она ни стоила, я не возьму и горстки вашего золота.
Святослав резко подчеркнул слово «вашего». Двери были открыты, в соседней палате накрывали пиршественный стол. А молодой князь говорил вызывающе громко, порою срываясь на крик, и до челяди доносилось каждое слово.
— Ты надеешься занять золото у ромеев? — спросил
«Золото ромеев», — отметил про себя не пропускавший ни одного слова Обран. — За такие сведения Калокир осыплет меня милостями…».
— Я сам добуду золото, — резко и громко продолжал Святослав. — Мне не нужны подачки из вашей казны.
— Но как быть с вятичами? — по-прежнему неуверенно продолжала великая княгиня. — Без византийской брони…
— Не надо тревожить вятичей, — вдруг негромко сказал Святослав.
— Но ведь ты, сын мой, только что возмущался, что не смог разгромить их…
— Они не препятствуют проходу по Оке. А Ока впадает в Волгу.
— Я знаю. Но…
— Волга ведет в тыл Хазарскому каганату, великая княгиня, — спокойно сказал Свенельд, мгновенно понявший стратегический замысел Святослава. — Если тихо, тайно сплавиться по ней, будет возможность ударить хазарам в спину.
— Воевода, как всегда, читает мои мысли, — усмехнулся Святослав.
— Хазарский каганат очень силен, сын мой, — упорно продолжала великая княгиня. — У него несметное множество воинов и опытные полководцы.
— Я тоже опытный. Если…
Святослав неожиданно улыбнулся и замолчал. Улыбка столь редко появлялась на его лице, что великая княгиня Ольга и Свенельд удивленно переглянулись.
— Что значит твое «если»?..
— Если вы не будете мне мешать.
— Мы будем тебе помогать, сын мой, — сказала великая княгиня.
— Отныне мой стан будет ниже Киева на одно поприще. На левом притоке Днепра. Выдать мне в долг коней и по три попоны на каждого коня. Заплачу все долги сполна, как только добуду золото.
— Возьмешь с собою Малушу, сын мой? Она не должна спать на голой земле.
— Малуша?.. — Святослав нахмурился. — Я сообщу позднее. Пока она останется в твоем Летнем дворце, великая княгиня.
Свенельд вздохнул:
— Кто даст тебе золото?
— Тот, кто первым увидит во мне конунга русов, воевода.
Святослав резко развернулся и, не оглянувшись, вышел из дворца.
И вновь возникает вопрос: как бы повернулась не только дальнейшая судьба самого князя Святослава, но и вся история Руси, если бы неожиданно не дрогнула основа опасного и могущественного соседа Киевской Руси — Великой Византийской империи.
Это было самое мощное государство, образовавшееся после распада Римской империи, почему его жители и назывались на Руси ромеями, то есть римлянами. Раскинувшись на двух материках — Европе и Азии, — византийцы вели обширную торговлю со всем культурным миром того времени и беспощадные войны с миром, считавшимся куда менее развитым. У Византии была самая большая, хорошо вооруженная армия, которой командовали выдающиеся, отлично подготовленные полководцы. Ее самый крупный в мире военный и торговый флот держал под контролем все Средиземное море, а боевые корабли имели на вооружении «Греческий огонь», безотчетно пугавший всех современников.