Князь Вольдемар Старинов. Дилогия
Шрифт:
— Вот. Я даже гитару принесла. — Аливия невинно хлопала глазами и протягивала инструмент.
— И когда ты успела, Кнопка? — только и спросил Володя.
— Так я, пока ты тут не ночуешь, переехала сюда, — сообщила девочка. — Живу в соседней комнате. И всё самое ценное у тебя тоже сюда перенесла. Я лично за всем присматриваю.
Сказано было так серьёзно, что Володя против воле рассмеялся. Девочка на миг надулась, но тут снова улыбнулась.
— Да играй же, не ломайся!
— Ну, Кнопка… Ну ты даёшь! — Володя принял инструмент. — Знаете, наверное, вам не придётся догадываться о чём песня. Есть одна,
Володя ударил по струнам. Служанка, делающая влажную уборку, на которой тоже в своё время настоял князь, замерла.
Кавалергарда век недолог, и потому так сладок он. Труба трубит, откинут полог, и где-то слышен сабель звон. Ещё рокочет голос трубный, но командир уже в седле. Не обещайте деве юной любови вечной на земле. Не обещайте деве юной любови вечной на земле.Мелодия звучала немного не совсем так, как в оригинале, поскольку Володе пришлось подстраиваться под другой размер — выдержать оригинальный у него не получилось при всём старании. Всё-таки не очень хороший из него поэт. Да и словарный запас оставляет желать лучшего.
Напрасно мирные забавы продлить пытаетесь смеясь. Не раздобыть надёжной славы, покуда кровь не пролилась. И как, не сладок мир подлунный, лежит тревога на челе. Не обещайте деве юной любови вечной на земле. Течёт шампанское рекою, и взор туманится слегка. И всё как-будто под рукою, и всё как-будто на века. Крест деревянный иль чугунный назначен нам в грядущей мгле. Не обещайте деве юной любови вечной на земле.Некоторое время царила тишина.
— Да-а-а… Я не знаю оригинала, но тут есть некоторые нарушения в стихосложении, — похоже, принцесса заметила эту неправильность в размере, у девушки поразительное чутьё на стихи, — но они совершено не портят саму песню. Это было… очень волнительно. Я представила себя на месте такой вот юной девы, которая ждёт кавалера с войны…
Володя хмыкнул, но от замечаний, что в общем-то принцесса на старую деву точно не тянет благоразумно удержался.
— А что такое крест деревянный или чугунный?
— Это наши обычаи. У вас на могилы ставят пирамиды. У меня на родине кресты.
— А-а-а… То есть тут говорится, что этот кавалер погиб… да, песня печальная…
— Эх ты, — попеняла Володе Аливия, когда он вышел от принцессы и девочка пошла его провожать. — Не мог что-нибудь весёлое спеть? Сам говорил, что хорошее настроение — лучшее лекарство.
— Ну извини, — развёл руками Володя. — Что перевёл, то и спел. Другого нет. А ты тоже не грусти — как только разберёмся с этим мятежом, я тебя вызову к себе.
— Скорее бы, — печально вздохнула Аливия. — Ты только уезжаешь и уезжаешь. Из Тортона сюда, а отсюда в это герцогство… — Девочка вдруг обняла Володю. — Ты только не будь этим… кавалергардом, хорошо? Я хочу чтобы ты живым остался.
От такой трактовки песня Володя рассмеялся и потрепал девочку по голове.
— Ох и глупая ты, Кнопка. Но тебе обещаю — сделаю всё, чтобы вернуться к тебе. И перед тем, как уехать я обязательно с тобой прощусь. А ты присмотри пока за своей подругой Линарой и её труппой. Как только разберусь с герцогом пусть тоже приезжают, раз уж они согласились быть артистами театра.
— Я Линаре обещала, что обязательно приду на их выступление.
— Ну ещё театра нет, так что до первого выступления ой как далеко. И тренироваться им ещё ой как много до настоящих артистов. Надо бы уточнить про театр в тралийской империи. Может удастся сманить оттуда какого-нибудь драматурга, пусть даже не самого лучшего. Если кино нет — будем развивать театр. С учётом технического развития важнейшим из искусств для нас является что?
— Театр?
— Правильно, Кнопка, театр. Ладно, не скучай. Завтра последний день я в столице, так что извини, но повидаться с тобой смогу только вечером, надо проверить насколько всё подготовлено к походу. Послезавтра с утра уходим.
— Удачи, Володя… я буду ждать… — В голосе Аливии слышалась совсем не детская грустная нотка.
Глава 22
Планы были составлены, а приказы доведены до командиров всех колонн, причём с такими обещаниями кар в случае отклонения от них, что никому, если он хочет оставаться в здравом уме и твёрдой памяти, не придёт в голову от них отклониться. Не стоит думать, будто абсолютно всё было регламентировано. Как раз нет. Собственно приказы для всех были предельно просты — двигаться по указанному маршруту и в назначенный день прибыть в строго назначенный район. Каким образом командиры будут выполнять этот приказ — никого не волновало, но в определённый день вместе с отрядом он должен находиться на месте.
Колонны разбили с точки зрения всех командиров совершенно неправильно. Вместо равных частей конницу свели в один отряд, пехоту в другой, обозы в третий, артиллерию в четвёртый. Медицинскую часть разделили между всеми, а припасов велели с собой взять только на два дня. Никаких обозов в пехоте и кавалерии вообще не предусматривалось.
Конрон, Лигур и Филлип пытались объяснить Володе глупость такой организации марша, но тот, прикусив губу, хмуро отвечал, что знает что делает. Постольку Филлипу поручили везти обоз, он возмущался больше всех. Хотя ему и дали достаточно войск для прикрытия, но оптимизма ему это не прибавило.
— Твоя дорога хоть и не очень простая, но самая безопасная, — объяснил ему Володя. — В этом плане Лигуру сложнее, ему придётся проходить по лесу, где полно разбойников. Мы с ним ещё это обсудим.
Саймону Оргину досталось везти артиллерию с припасами к ней и всеми инженерными частями. Но этот флегматик только кивнул, сообщив, что сделает. Впрочем надежды Володя были не на этого, хоть и талантливого молодого инженера, но совершенно не имеющего опыта организации движений армий, а на пожилого ветерана, которого князь назначил ему в заместители, здраво рассудив, что пока инженер будет возиться со своими любимыми требуше и стрелометами тот всё сделает для нормального пути.