Княжа булава
Шрифт:
Но на что пошли эти деньги? Виктор Сергеевич достал письмо генерала к Сергею Михайловичу. Нет, даты не совпадали, значит, велась более оживлённая переписка, из которой можно узнать, на что израсходована не малая сумма. В графе расхода, указано просто ремонт.
«Ремонт чего? — Думал Виктор Сергеевич? — что можно было ремонтировать на столь значительные по тем временам средства? Совсем не понятно. Но это след, явный финансовый сед того, что булава была здесь и что с ней что-то произошло».
— Месье Виктор, — прервал его размышления Люк, — что-то нашли, или вновь пусто?
— Кое-что нашёл, Люк, кое-что, да вот только не знаю, куда это кое-что приложить. Пошли, поужинаем, что ли? Прогуляемся, а там может и на ум, что придёт.
— Я не против.
После ужина идти ни куда не хотелось, поэтому Виктор Сергеевич забрёл на задний дворик, там росло несколько деревьев, и стояла совсем патриархальная беседка, но было очень тихо и уютно, идеальное место для размышлений. Он уселся в беседке и вновь начал размышлять, что и где можно было в то время ремонтировать. Во время этих раздумий его глаза блуждали по стене здания, в котором размещалась квартира. Он совершенно бесцельно рассматривал окна, отмечая, что вот в тех не так давно установлены пластиковые, а вон там старые рамы заменены на новые, деревянные, но со стеклопакетом.
«Ну, почти всё как у нас, — подумал Виктор Сергеевич, — а вон окно совсем старое, очень давно не крашеное и не мытое вдобавок. Постой, — окликнул он сам себя, — это окно соседнее с нашим. Точно, вот выходит окно нашей спальни, оно такое же старое, не окрашенное, но оно чистое. Почему? Потому, что дочери ресторатора вчера навели капитальный порядок. А это окно, почему его ни кто не помыл? Но у нас больше ни оно окно не выходит во двор. Значит это не наше окно. Тогда чьё? Соседние с той стороны ухоженные, значит это и не их. Что Выше?»
А выше всё было просто, два окна, то которое было над их спальней и соседнее, над грязным были окрашены в одинаковый цвет, краска выглядела совсем свежей, к тому же на окнах расположились совершенно одинаковые жалюзи. Виктор Сергеевич внимательно присмотрелся к грязному окну и увидел.
Глава 9
Виктор Сергеевич подскочил, ударился головой, и побежал, что было духу наверх в квартиру, он взбежал по лестнице, распахнул двери, совсем не удивившись, что они не закрыты и влетел в кабинет. Вот тут-то прямо на пороге он и замер.
В комнате в двух креслах, друг напротив друга сидели два человека, они не спускали, один с одного глаз и стволов пистолетов. Один из них бы конечно Люк, а вот второй ни кто иной, как полковник Кордубан.
— А вот и наш глубокоуважаемый Виктор Сергеевич, Здравствуйте господин Поздняков, — обратился полковник к вошедшему, не спуская глаз с Люка, — проходите, шо это Вы в дверях застыли, чай Ваша квартирка-то. И ради Бога скажите своему другу, что я не опасен, пускай уберёт свою пушку.
— А Вы не опасны?
— Странный вопрос. Конечно, нет.
— Ладно, поверим на слово, только вот Вы первым свои пистолет спрячьте, а потом уже Люк.
— А шо это я Вам так верить должен?
— Так Вы, господин полковник сами сказали, что не опасны.
— Да, верно, сказал, — согласился Кордубан, пряча оружие. — Ну, шо, господин Поздняков, нашли то, за чем Вас сюда отправили?
— А меня сюда отправили?
— Ну да.
— Не Вы ли мне командировочные выдали?
— Ну, не будем уточнять. Судя по тому радостному выражению лица, с которым Вы просто ворвались в квартиру, всё-таки нашли. Вот и замечательно, давайте её мне, и я со спокойной душёй отправлюсь домой, надоели мне эти заграницы, сил никаких нет. Не понимаю, как Вы здесь жить собираетесь, здесь же чистой воды тирания везде.
— Интересно, а я как то не замечал. И в чём она заключается?
— Да вот хотя бы вчера, останавливает он меня и сразу протокол писать. Ну, я ему как человеку денег предложил, отказался, мало ему что ли, предлагал двадцатку, — Люк при этих словах полковника усмехнулся. — А что ему за превышение скорости сотку давать? Смеётся он. — Глянул полковник на Люка, — так вот я и говорю, не берёт, да ещё и второго зовёт. Ну, тогда я конечно ксиву ему в нос, мол, смотри я тоже вроде как мент. Нет, не помогло, скрутили они меня и в участок, пришлось консулу звонить еле разрулили.
— Я удивляюсь на Вас полковник, привыкли вы дома хозяином жизни себя чувствовать, а здесь не так, здесь закон хозяин.
— Да, бросьте Вы, закон. Какой это такой закон? Ну, да ладно не станем спорить, коль Вам здесь нравится, то и оставайтесь, просто отдайте мне, то, что должны и живите себе спокойно.
— Вот и опять Вы слишком самонадеянны, полковник, говорю же здесь закон. Сейчас я вызову полицию и Вас уже ни один консул не отмажет, так, что лучше идите себе спокойно и уезжайте домой.
— Что не отдашь?
— Нет, не отдам.
— Почему?
— Потому, что, во-первых, ты сам не знаешь на кого работаешь, но явно не в интересах государства стараешься, а, во-вторых… Ну, да и первого хватит.
— Послушай, ты, миллионер новоиспечённый, я смотрю, ты себя слишком вольготно здесь чувствовать начал. А что если мы на тебя дело заведём, Интерпол он законы соблюдает, быстренько тебя к ногтю прижжет и на Родину отправит, а там ты совсем по-другому заговоришь.
— И что же ты мне повесишь?
— Да, что угодно, изнасилование, убийство, наркоту, да мало ли висяков у нас имеется.
— А доказательства?
— Тебе они не понадобятся, ты или сразу всё отдашь, или до суда не доживёшь. Этапы у нас конечно теперь не такие как раньше были, но на твой век хватит.
— Так для экстрадиции доказательства нужны.
— Будут, не беспокойся, так, что лучше отдай и спи спокойно.
— Нет, тебе я её не отдам. В страну передам, безвозмездно, в музей через посольство Французское-что бы ни кто, ни ты, ни твой хозяин не смог лапы к ней протянуть. Понял полковник? — Виктора Сергеевича не на шутку разозлила наглость этого последнего гостя. — Так, что убирайся по добру, по здорову, и хозяину своему передай, кто там тебя заслал, иначе Люк сейчас вызовет полицию, а я дам показания, что ты пытался нас ограбить.