Княжич
Шрифт:
Встали насупротив друг друга.
Тихо.
Даже птицы лесные свой весенний гомон прекратили. Только ветер шумит высокими соснами. Ворчит бор. Скрипит деревами. Стонет надсадно по тем, кто сегодня на пепелище навечно останется…
Меня под присмотром десятка варягов на холме определили. Здесь запасную сотню Асмуд поставил. Тут и Ольга свой шатер разбить велела. Рядом с шатром к чудом сохранившейся после пожара сосенке веревкой крепкой привязали. Невысок холм, а поле бранное
Отец установил свое войско, как обычно, в низинке. Поделил полки на три части. Под правой рукой у него старшая дружина встала. Над ратниками поднялся стяг князя Древлянского. Лик Даждьбожий на алом солнечном круге говорил о том, что и сам отец будет сражаться здесь. Под левой рукой Путята с младшими. А посредине ополчение. Микулу, отца Любавы, я сразу признал. Ростом своим он выдавался. Шеломом новеньким поблескивал. Перед ополчением Поборовы лучники. С левого бока рать древлянскую озерцо прикрыло. Правым боком полки в рощицу уперлись.
Варяги на пригорке встали. Надвое разделились. Одну часть Свенельд поведет. Другую — Стегги, сын Иггивальда. А вот печенегов что-то не видно было. Это настораживало. Сердце подсказывало, что недоброе Асмуд задумал.
Эх, отца бы предупредить! Да как? Крепко веревка руки стянула. Рванул я было, да только петля в запястье сильнее врезалась.
— Не пущу! — услышал я голос Ольги. Вскоре и она сама из шатра вышла. Со Святославом на руках. А вслед за ней Асмуд.
— Как же ты не поймешь, что каган должен впереди войска быть? — говорил он напористо. — Ничего ему не сделается. Он только на отцовом коне покажется, а потом я его к тебе отправлю.
— Дитя он малое. А я мать его. Как же я могу отдать сына под древлянские стрелы?
— Какие стрелы? Далеко до них. Не долетят. Что ж мы, зря его из Киева везли?
— Не пущу!
— Эх! — махнул рукой варяг. Не выдержал я. Засмеялся.
— Что, — говорю, — страшно стало? Посмотрела на меня Ольга. Губы поджала. А потом Святослава старику передала:
— Смотри… головой за него отвечаешь. Если что, не посмотрю, что ты мне отец…
— Вот и славно, дочка, — улыбнулся Асмуд. Он подхватил мальчонку на руки:
— Что, Святослав? Пойдем зададим врагам жару?
— Я не боюсь, — сказал мальчишка. — Я не плакса. Я им задам.
— Не плакса ты, — кивнул Асмуд. — Ты храбрый. Тебя все враги бояться будут.
Посадил варяг на коня кагана Киевского. Копьецо ему детское в руки дал. Взял коня под уздцы. С холма спустился. Радостный крик варяжской дружины разорвал напряженную тишину.
Ольга вытянулась вся, за сыном следила.
— Как бы конь не споткнулся, — прошептала.
Увидела, что я на нее смотрю. Подобралась. Бросила на меня строгий взгляд. В шатер вернулась.
«Сильна», — подумал я.
Асмуд коня с мальчишкой перед войском провел. Между полками варяжскими стал.
— Слава кагану Киевскому!
— Слава конунгу!
— Эй, дубы корявые! — крикнул кто-то из руси в сторону древлянского войска. — Смотрите! Дите, и тот с вами справится!
— Эх вы, рожи бесстыжие! — раздалось в ответ. — Настолько страх вас взял, что за детскую спину спрятались! Позорники!
— Сами вы пальцем деланные! — подхватил кто-то из варягов. — Сейчас мы вам бороды повыдерем!
— А мы вам усы повыщипаем!
— Морды древлянские!
— Волчьи выкормыши! Злили себя и те и другие… Злили…
Знали, что без злости в ратном деле никак нельзя…
А я за Святославом глядел. Как он? Не испугался ли?
Нет, не было в нем боязни.
Плакать не стал. Наоборот. Засмеялся громко. Понял я. Далеко пойдет каган Киевский. В Древлянской земле не остановится.
А мальчишка взял да копьецо свое швырнул во врагов. Полетело копье недалеко. Меж ушей конских скользнуло и на землю возле копыт упало.
— Смотрите, дружина! — крикнул Асмуд. —Конунг наш уже начал! А мы что, хуже? Вперед!
И началось…
Первыми в бой ринулись люди Стегги. Не ведали они, что Побор со своих живым не слезал, пока каждый с пятидесяти шагов в подброшенный кошель две стрелы не вгонит. Но скоро узнали варяги, почему слава о древлянских лучниках дальше их стрел летит. Накрыл их смертельный ливень острых стрел. Захлебнулись они кровушкой, щиты сомкнули. Отходить начали.
— Даждьбог с нами! — разнеслось над древлянским войском.
— Один! — завыли варяги.
— Перун Громовержец! Покрой нас славой! Порази врагов наших огневыми стрелами! — Это Свенельд голос подал.
Он торопиться не стал. Своих лучников вперед выпустил. Черной тучей заслонили каленые стрелы небо. Засвистели страшно. Осыпали наших разящим роем.
Свенельд своих лучников на месте оставил, чтоб прикрыли стрелами его наскок. Сам с дружиной на Путяту накинулся. Резво покатилась волна под горочку. Вонзилась в щель между младшей дружиной и ополчением. Не успел Побор лучников из-под удара вывести. Больно быстро нахлынули Свенельдовы отроки. Смяли левый бок древлянских стрелков.
Тут и Стегги от первой неудачи оправился. В старшую дружину ударил. Только расступились древляне, пропустили варягов. А позади полка правой руки колья острые в землю врыты. Это я отцу рассказал, как в Нортумбрии саксы викингов подловили. Видели наступавшие, что на смерть их несет, а как сразу остановиться, под гору катясь? Завязли на тех кольях варяги.
Я оттого, что своим помочь не могу, совсем голову потерял. Сразу и не заметил, как Асмуд на холм взобрался. Дышит тяжело. Сипит весь. Коня под уздцы с каганом Киевским ведет. А Святослав криком исходит.