Княжий суд
Шрифт:
Теперь о моей свите. Вот и Кучецкой наказал — свитой помощников себя окружить, которые бы сами могли делами заниматься, под моим приглядом. Так для нее бояре потребны или боярские дети. И потом — боярину ведь земля с холопами нужна для прокорма. А у меня в Подмосковье с землицей и так не густо. Можно, конечно, одну деревеньку с людьми боярину отдать, так любая из трех деревень мала, скудное кормление получается. Есть еще вариант — бояр на службу нанять. Существуют служивые бояре, что тянут
И так — по всем направлениям. Денег не хватает, людей, способных к управлению, тоже почти нет. И что мне проку от громкого титула князя? Кругом одни проблемы. И главная — нехватка людей, не холопов-исполнителей, а умных, надежных, способных без подсказки дело делать. Вот, вроде как есть у меня такой — Макар, из бояр литовских. Но не проверен пока делом или боем. Хоть и купил я ему оружие, да помнил подспудно, что из врагов он моих бывших и только случай не свел меня с ним в том бою под Опочкой один на один. Нет, спешить нельзя — присмотреться надо, повременить с его повышением.
Через несколько дней в Охлопково прибыл ратник с моим арабским скакуном.
Когда я увидел наездника, разочарованию моему не было предела. Небольшого роста, худенький, рыжий мальчонка в потрепанных обносках. Куда ему до скачек?
Федор, видя мое разочарование, уверенно сказал:
— Мал золотник да дорог. Не смотри на его малый рост. Парень — прирожденный лошадник.
Ну что же, посмотрим.
Я подозвал маленького наездника к себе.
— Звать-величать тебя как?
— Тит, — с поклоном ответил мальчонка.
— Ты и в самом деле с конем управляться умеешь?
— А ты проверь, князь, — малец гордо вскинул голову, — сам увидишь, какой Набег молодец! — он с гордостью поглядел на своего любимца.
Я посмотрел на скакуна. И правда — необыкновенно хорош! Блестящая шерсть, тонкая грива, пушистый хвост, копыта, глаза, оскал — все изящно, чувствовалась порода чистой крови.
Тит, увидев, что я тоже любуюсь конем, добавил:
— А еще Набег самый умный! Он все-все понимает, лучше других лошадок.
— Федор, у кого из твоих ратников лошадь резвая?
— У Онуфрия.
— Пусть оружие и доспехи здесь оставит — нечего лишний вес возить. Давайте все на луг, к реке, там и посмотрим!
Предвкушая потеху, ратники сели на лошадей и — на луг, на берег Оки.
— Вы оба — Тит и Онуфрий — проскачите полверсты, развернитесь и будьте готовы: как только Федор шапкой махнет — галопом сюда. Поглядим, кто чего стоит.
Тит и Онуфрий отъехали на край луга. Федор остался на месте — знак подать, а ратники расположились на косогоре — отсюда удобно наблюдать за состязанием, и сразу же принялись обсуждать — кто придет первым. Демьян даже поспорил на полушку, сделав ставку на лошадь Онуфрия.
Я услышал возбужденные голоса за спиной и обернулся. Ба! Да это ж, считай, вся деревня на холм сбежалась поглазеть — что это ратники на конях затевают?
Вот всадники остановились, развернулись и замерли на исходной позиции.
— Федор, давай отмашку!
Федька привстал на стременах, взмахнул шапкой. Лошади рванулись вперед.
Всадники пригнулись к шеям коней. Тит был настолько мал, что из-за головы лошади его и видно не было. Издалека казалось, что лошадь бежит сама по себе.
Ратники закричали, заулюлюкали. Демьян сунул пальцы в рот и свистнул.
«Давай, давай, Онуфрий!», «Не отставай от пацана, не подведи князя!», «Наддай жару!» — поддерживали ратники наездников.
Господи, ратников всего-то десяток, а шуму — как на новгородском вече!
Вот кони все ближе, ближе к нам. Стало заметно, что мой скакун вырвался вперед.
— Эх, плакала моя полушка! — в сердцах бросил Демьян.
Всадники стремительно приближались. Да, теперь уже не было сомнений — мой араб шел впереди на несколько корпусов. Рубашка у мальчонки надулась от ветра пузырем на спине.
Вот всадники пролетели мимо нас. Демьян махнул с досады рукой:
— Онуфрий! Что же ты отстал?!
Ратники спустились с косогора и окружили всадников.
Соревнующиеся подъехали. Глазенки у Тита азартно горели, а Онуфрий опустил голову.
— Ну что, не смог догнать пацана? — беззлобно подначивали ратники товарища.
Онуфрий беспомощно развел руками и повернул ко мне:
— Дык, княже, скакун у него уж больно резвый.
— Не огорчайся, Онуфрий, зато у тебя конь — боевой, в сечах закаленный! А ты молодец, Тит! Чтобы в настоящих скачках так же скакал! Федор, вот тебе деньги, съезди с Титом завтра в Коломну, одень его поприличнее да сапоги купи, а то ведь как оборвыш выглядет.
— Будет исполнено, князь!
Мальчонка сиял от удовольствия. А как же? Забег выиграл, да еще и справу новую получит!
Следующим днем Федор с мальцом уехали в Коломну, я же уговорил плотников-рязанцев взяться за строительство конюшни. Худо-бедно, но четыре избы уже готовы, даже печи в них сложены. Холопам и ратникам теперь есть где жить, а лошади пока под открытым небом ночуют.
Через пару дней мы выехали в Москву, на скачки: я, Тит в новой одежде верхом на арабском скакуне, и Федор с парой ратников — для охраны и солидности. Помня наставления Купецкого, я прихватил с собой и красный княжеский плащ.