Кочевник
Шрифт:
Несмотря на обычную сдержанность, Виела не удержалась от вопроса. — Предзнаменование, милорд?
— Я почувствовал его присутствие с того момента, когда он вошел в город, — сказал Король-Тень. — Да, я не знал, что случилось. Я только понял, что что-то…кто-то…ворвался в мои дела, нарушил мою сосредоточенность, да еще таким путем, как никогда не случалось с… — Внезапно он замолчал.
Виеле было интересно, что он собирался сказать, но она и так уже вышла за свои рамки. Нибенай, однако, не обратил на это никакого внимания. Она вообще никогда его не видела таким.
— А что этот кочевник вообще делает? — наконец спросил
— Почему… — она не была уверена, как нужно ответить. Нужно ли ей понять вопрос буквально? — Я думаю, он…странствует, милорд.
— Дасс, — сказал Король-Тень, слово вылетело из него с шипением. — Он странствует. Конечно.
Виела вообще перестала понимать, что он имел в виду. Кто он такой, этот Кочевник, что Нибенай, который перестал интересоваться тем, что происходит в городе, много-много лет назад, так занялся им? Почему он так встревожил короля-волшебника, перед силой которого трясется любое живое существо?
— Есть что-нибудь еще о нем? — спросил Нибенай.
— Нет, милорд. Я рассказала вам все, что знала. И, как я сказала, я не могу проверить правильность того, что я вам рассказала.
Нибенай кивнул. — Ты все сделала правильно, — сказал он, делая ей беспрецедентный комплимент. — Однако я должен узнать побольше.
— Я могу провести дополнительное расследование, милорд, — сказала Виела.
— Нет, — сказал он. — Кочевник ушел из города. Я не ощущаю больше его присутствия. Я сомневаюсь, что ты сможешь узнать еще что-нибудь.
— Как пожелаете, милорд, — покорно сказала она, склоняя голову.
Она ожидала, что он отпустит ее, но он молчал, не отдавая обычного приказа. Вместо этого внезапно она услышала совсем другое распоряжение.
— Приведи ко мне Валсависа.
Глаза Виелы расширись до предела при упоминании этого имени. Это имя она не слышала много лет, имя, которое даже те, кто о нем знали, редко отваживались произнести вслух.
— Это было много лет назад, милорд, — запинаясь сказала она. — Может быть его уже нет в живых.
— Валсавис жив, — сказал Нибенай, констатируя неоспоримый факт. — Приведи его.
— Как прикажите, милорд, — сказала Виела, кланяясь, пока она спиной вперед выходила из комнаты. Тяжелая, деревянная, сводчатая дверь сама закрылась за ней.
Легкая коляска тряслась по неровной дороге ведущей к подножию Гор Барьера. Сидя в тени ее навеса, Виела внимательно глядела на дорогу, пока кучер заставлял канка взбираться вверх по откосу. Прошло много лет с тех пор, как она была здесь последний раз, много лет назад она уехала отсюда в город, и ее беспокоило, вспомнит ли она дорогу. Но и после всех этих лет, там и здесь ей попадались на глаза знакомые детали ландшафта. Она впомнила и широкой, энергичный поворот дороги вокруг огромной каменной глыбы, лежавшей на поверхности, и недолгий участок пути параллельно откосу, после чего дорога опять начала петлять, пока не спустилась в каньон.
На полдороге через каньон, с радостью вспомнила она, должна быть тропинка, ведущая влево, в деревья. Она вспомнила, что ее трудно будет заметить и внимательно глядела влево, стараясь не пропустить ее. Тем не менее, она благополучно пропустила ее, и надо было развернуть коляску — совсем нелегкая задача на такой узкой дороге. Она должна была выйти, пока кучер толкал канка назад, заставляя медленно
— Стоп! — крикнула она кучеру. Когда коляска остановилась, она вышла и прошла несколько ярдов. Да, это здесь, почти невозможно заметить, так тут все разрослось. Просто узкая тропинка, не больше такой, которая остается от какого-нибудь животного, бегущего по своим делам. И совершенно невозможно проехать, надо идти пешком.
— Подожди здесь, пока я не вернусь, — сказала она кучеру, и решительно пошла вперед. Она использовала силу, данную ей Королем-Тенью, чтобы расчистить путь, пока она карабкалась по откосу. Низкие, колючие кусты, окаймлявшие дорогу, падали на землю и умирали еще до того, как она подходила к ним.
Тропинка вилась серпантином по крутому откосу, поворачивая влево, потом вправо, потом опять влево, обходя деревья и огромные валуны, ныряя в ямы и выходя из них, пока не вывела ее на верхушку холма. Еще немного, деревья закончились, и она оказалась между двух валунов на открытой всем ветрам области около вершины, покрытой только камнями, низкими колючими кустами, горной травой и дикими цветами.
Она была на самой вершине холма, за которым начинались настоящие горы, темневшие перед ней. Тропинка недолго шла через верхушку, потом начинала спускаться вниз в узкое ущелье и изчезала из виду, повернув за камни.
Когда она прошла между двумя валунами, то взглянула вниз и увидела нижние склоны предгорий, одно из немногих мест на Атхасе, далекое от лесов на гребне Поющих Гор, где еще можно было найти зеленые рощи и буйно разросшиеся заросли кустов. В полукруглой равнине ниже ее был город Нибенай, а далеко на юго-западе лежал Галг. А вокруг холмов, насколько глаз мог видеть, лежала безжизненная пустыня. Прямо на юг, вытянувшаяся как сверкающий хрустальный океан, лежала Великая Желтая Пустыня, общирное, широкое море соли. Это было впечатляющее зрелище, и какое-то время она просто стояла, тяжело дыша после трудного подъема. Придя в себя, она услышала, не очень далеко от себя, звук топора, рубящего дерево.
Она пошла вперед, осторожно ступая по неровной верхушке холма. Вот прямо перед ней показалась небольшой дом, сделанный из грубых, необтесаных бревен. Перед ним стояло еще меньшее здание, в котором находились кладовые и стойла для животных. Дом, таким образом, был полностью изолирован и предназначен только для людей. Из каменной трубы шел легкий дым.
Когда Виела подошла ближе, идя по тропинке, которая вела прямо к дому, она почувствовала приятный аромат горящего дерева пагафа. К дому примыкало крытое крыльцо, грубо сделанное из деревянных планок. Она огляделась, но не заметила хозяина с его знаменитым топором. Звук рубки прекратился, зато перед крыльцом она увидела огромную колоду из ствола дерева пагафа, из которой торчал топор, а за ней груду свеженарубленных поленьев, предназначенных для очага. Она резко обернулась. Никого. Тогда она опять повернулась лицом к дому и, вздохнув, собралась карабкаться на все четыре несуразные деревянные ступеньки крыльца, когда глубокий, ровный голос внезапно проговорил за ее спиной.