Кочующий звон
Шрифт:
Учёный встал с места, сказав, что сейчас пригласит в кабинет Альберта Герасимовича. Уже командир корпуса и поставит точку на том, что в эти оставшиеся полутора суток
Майор Семёнов занялся обустройством Захара почти сразу же после его беседы с учёным и командиром корпуса. Это была большая шатровая палатка, в которой уже были размещены три командира рот – старшие лейтенанты Ефим Синямин, Алексей Курамов и Фёдор Галушкин. Батальонным комиссаром числился в подразделении почти сорокалетний капитан Василий Панфилович Окунев. Они уже ожидали своего командира, поэтому накрыли стол. К тушёнке и салу, конечно же, полагалось и фронтовые сто граммов.
Своим заместителем тут же Бадыков назначил Синямина, тридцатипятилетнего офицера с густой, но уже седой шевелюрой и с орденами и медалями на груди. Впрочем, и Курамов, и Галушкин были не без наград. Немного помладше Захара, но уже повоевали. А сейчас долго отдыхать Бадыкову было некогда. Надо было знакомиться с личным составом и тщательно готовиться к дальнему походу.
Особо разговорчивым среди офицеров и очень свойским парнем был Курамов. Он с юмором, но саркастически заметил, что их батальон – подразделение самых настоящих смертников.
– Как мне кажется, Захар, – он положив руку на плечо Бадыкова, – мы скоро пойдём туда, не знаем куда. Зачем? Да только для того, чтобы подохнуть, причём, геройски.
– Может быть, вам, товарищ старший лейтенант, – ответил Курамову командир батальона, сбрасывая его руку со своих плеч, – стоит обратиться к генерал-лейтенанту Мракасову и попросить для себя лично более лучшей доли.
– Да я же ведь шучу, командир, и просто выражаю своё мнение, – полупьяно пояснил Курамов. – Я просто прямо говорю о том, что будет и что есть.
Конец ознакомительного фрагмента.