Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?
Шрифт:
В конце 1980-х годов активно обсуждались идеи единой Европы, включающей в себя также СССР и его союзников. Тэтчер первой озвучила формулу евро-атлантического пространства безопасности «от Ванкувера до Владивостока». Горбачев говорил об «общем европейском доме», который включал бы в себя и Советский Союз. Но в дальнейшем эти формулы, содержавшие большую долю идеализма, продолжения не получили.
Новая стратегия развития Европейского союза после окончания холодной войны была разработана с учетом двух главных обстоятельств. Во-первых, после успеха в создании внутреннего рынка перспективы дальнейшего укрепления интеграции казались безграничными. Во-вторых, завершение холодной войны и трансформации в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) открыли возможности для резкого расширения Евросоюза. Отсюда стратегия одновременного углубления и расширения.
Цели и программа развития интеграции «вглубь» были определены в Договоре о Европейском союзе, подписанном в голландском Маастрихте 7 февраля 1992 года и дополненном решениями Евросовета в Амстердаме в 1997 году и Ницце в 2000-м. Целями Маастрихтского договора было создание Экономического и валютного союза, а также переход к общей внешней и оборонной политике, сотрудничество в сферах внутренней политики и правосудия. Договор ввел единое гражданство Союза.
После Маастрихта для обозначения областей деятельности ЕС было введено понятие трех «опор»: политика ЕС, связанная с таможенным союзом, единым внутренним рынком, экономическим и валютным союзом; общая внешняя политика и политика безопасности; сотрудничество в области внутренней политики и юстиции.
Первая опора вскоре обрела реальное воплощение: в 2001 году возникла единая валюта – евро. Это была чисто политическая конструкция. Ее введение, как уверяет Моизи, было продиктовано, в первую очередь, опасением возрождения германского национализма и той подавляющей силы, которой будет обладать Германия: «Канцлер Гельмут Коль выразился по этому поводу весьма ясно. Он представлял себя как последнего «доброго немца» – иначе говоря, последнего канцлера Германии с личными воспоминаниями о Второй мировой войне. Он говорил своим партнерам в Европе, что им нужно поторопиться завершить начавшийся после холодной войны процесс интеграции и введение европейской валюты, поскольку после него, может быть, будет уже поздно» [109] .
109
Доминик Моизи. Геополитика эмоций. Как культуры страха, унижения и надежды трансформируют мир. М., 2010. С. 128–129.
Вторым мотивом для введения евро, по словам глобального экономического корреспондента Рейтера Алана Уитли, было стремление «увеличить европейскую роль в мире и сократить чрезмерную привилегию Соединенных Штатов, с которыми годами конфликтовали, особенно французы. Еще в 1990 году в докладе Европейской комиссии утверждалось, что мировой экономике будет лучше с «более симметричной» международной монетарной системой, в которой мир меньше бы полагался на доллар, а США имели бы меньшее влияние – прямое или через МВФ. Защищенная единой валютой, Европа была бы менее уязвима от волатильности доллара и от американского курсового оружия» [110] .
110
The Power of Currencies and Currencies of Power/Ed. by Alan Wheatley. L., 2013. P. 46.
С опорой безопасности оказалось сложнее. Падение Берлинской стены, распад соцлагеря и СССР не принесли Европе мира. Напротив, впервые после 1945 года на континенте вспыхнула война – на Балканах. Трудно переоценить влияние кровопролития в Югославии на самочувствие европейцев. Для водворения мира потребовалось вмешательство Соединенных Штатов и НАТО, разбомбивших Сербию. На этом фоне многие полагали, что решение проблем стабильности в Европе лежит в создании собственных европейских структур обеспечения безопасности и дальнейшем расширении Европейского союза, джентльменского клуба с ценностями мира, процветания и этнического примирения. Чтобы избежать балканизации всей Европы, нужно европеизировать Центральную и Восточную Европу.
На встрече Совета ЕС в Кёльне в июне 1999 года – была поставлена цель проведения Европейской политики безопасности и обороны (ESDP), для чего были созданы Комитет политической безопасности, Европейский военный комитет и Европейский военный штаб, а Хавьер Солана был назначен Высоким представителем по вопросам общей политики в области обороны и безопасности. Затем Совет ЕС на саммите в Хельсинки взял обязательство создать 60-тысячные «силы быстрого реагирования, способные принимать участие в сложных гуманитарных интервенциях. Балканам был предложен Пакт стабильности – возможность в перспективе членства в ЕС при условии удовлетворения критериям Союза. А в декабре 1999 года в Ницце было решено начать переговоры о членстве сразу с большой групой стран [111] .
111
Brendan Simms. Europe. The Struggle for Supremacy, 1453 to the Present. L., 2013. P. 507.
Если раньше ЕС расширялся дозированно (в 1980-е годы были приняты избавившиеся от диктатур Греция, Испания и Португалия, а в 1990-е – Австрия, Швеция и Финляндия), то затем произошел взрыв, отражавший стремление закрепить страны Центральной и Восточной Европы в западной орбите. Самая большая в истории волна расширения ЕС последовала в 2004 году: Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия, Эстония. В 2007 году настанет очередь Болгарии и Румынии. В 2013 году произошло седьмое расширение – присоединилась Хорватия. Однако успехи в расширении сопровождались и немалыми проблемами. Как подчеркнул Моизи, «большинство западноевропейцев встретило расширение без всякого энтузиазма, видя в нем скорее нравственный и исторический дол г, а также пол и тический и экономический риск, чем повод для оптимизма и торжества» [112] .
112
Доминик Моизи. Геополитика эмоций. Как культуры страха, унижения и надежды трансформируют мир. М., 2010. С. 130–131.
Ненамного больше евроэнтузиазма со временем стало и в странах Восточной Европы. Популярность идеи национального суверенитета, писал Шрёдер, «растет и среди восточноевропейских стран – членов ЕС: после крушения Варшавского договора они обрели суверенитет и им трудно решиться на передачу своих суверенных государственных прав на европейский уровень» [113] . Мегарасширение привнесло в ЕС невиданную ранее пестроту и неоднородность. И сегодня подспудные проблемы Восточной Европы – более низкий уровень жизни, национализм, коррупция – остаются во многом нерешенными.
113
Герхард Шрёдер. Решения. Моя жизнь в политике. М., 2007. С. 314–315.
За мегарасширением должно было последовать мегауглубление – принятие общей конституции. И здесь возникли большие проблемы. В 2005 году французы и голландцы сказали «нет» Европейской конституции, в 2008 году отвергли конституцию ирландцы.
Разбившись о волнорезы референдумов, проект европейской интеграции потребовал переосмысления перед угрозой попятного движения. Из текстов основополагающих документов ЕС были изъяты упоминания о флаге, гимне и девизе Евросоюза. Исчезли слова «конституция», «европейский закон», «семья народов». Осталось утверждение о «создании более тесного союза народов Европы» на основе общих ценностей: достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и прав человека. Результатом ревизии планов стал Лиссабонский договор, вступивший в силу 1 декабря 2009 года, который дал передышку проекту европейской интеграции. Видение единой Европы в форме федерации, которое разделяли евроэнтузиасты, осталось нереализованным.
Шансы на ее реализацию, казалось, начали только таять под ударами экономического кризиса 2007–2009 годов и последующей затяжной депрессии. Но одновременно в поисках путей выхода из экономических проблем появилось множество инициатив, призванных дать новый импульс интеграции. Но прежде, чем поговорить о них, ответим на вопрос: насколько сегодня интегрирована Европа, какая часть национального суверенитета находится сегодня в Брюсселе, а какая – в национальных столицах?
Функционирование и развитие ЕС обеспечивает разветвленная и порой запутанная система институтов, норм, методов и процедур, создававшихся и обкатывавшихся на протяжении десятилетий: Европейский совет, Европейский парламент, Европейская комиссия, Европейский суд, Счетная палата, Совет Европейского союза, Европейский центральный банк, Европейский экономический и социальный совет (партнер Общественной палаты РФ). И это – далеко не все.