Код Гагарина
Шрифт:
Мы с Бэрримором тепло поздоровались, и «брат Ричард» провел меня внутрь дома, где большая комната первого этажа – «каминная» – готовилась под молитвенное помещение. Миссионеры теперь были без пиджаков, и свои странные грубые рубахи они сейчас носили навыпуск – в голове у меня пронеслось старинное слово «власяница». В такую же власяницу навыпуск была облачена и сестра Кэсси; мешковатая одежда надежно скрывала все возможные особенности фигуры мисс Роузволл. В отличие от брата Дэвида, который тоже радушно меня приветствовал, женщине я почему-то совсем не нравился. Смотрела она на меня примерно также, как Эльвира, то есть, излишне сурово и даже чуть презрительно, что меня, сами понимаете, задевало и слегка коробило. Про себя я подумал, что надо будет дома внимательно рассмотреть свою физиономию, с тем, чтобы разобраться – чего же в ней появилось такого, что стало вызывать подобную реакцию у женщин. Ну не было ведь подобного раньше! Не мог же я постареть или обрюзгнуть за несколько дней вынужденного безделья и валяния дома на диване!
Странным мне казалось еще и то, что в интерьере дома не появилось ни распятий, ни каких-либо образков христианского толка. Впрочем, Библия с крестом на обложке лежала на столе, прямо посередине, всем своим видом показывая, что здесь все же вьет гнездо организация, исповедующая почти что традиционную религию.
Рядом с Писанием лежали еще два предмета: белый ноутбук с закрытой крышкой и картонная коробочка размером с сигаретную пачку. Приглядевшись, я заметил на ее поверхности вытисненные карточные масти. В принципе, я никогда не исключал того, что наши православные священники после трудов праведных могут себе позволить срезаться в подкидного дурачка, но от американцев я такого не ожидал. А с другой стороны – ведь не фанатики. Их миссией формально руководит женщина (что уже небанально), да и все они не отказываются от виски (пусть даже в гомеопатических дозах), так наверняка картишки – это не такой уж и порок… Некоторые протестанты, как доводилось слышать, карты как таковые не одобряют. По идейным соображениям. Кто-то мне говорил, что крести – это собственно, и есть крест, бубны – квадратные шляпки гвоздей, а пики – та самая пика, которой ударили распятого Христа. Значения четвертой масти я не помнил, и вообще с трудом понимал ее название – масти «червей», если только оно не произошло от каких-нибудь «червонных червонцев». Странная игра слов – если американец говорит «queen of hearts», то он имеет в виду вовсе не романтическую «королеву сердец», а всего лишь даму червей. «Дама червей» – вдуматься только в это тошнотворное сочетание слов! Ясно и то, что почти мистически звучащее название известного романа Кинга «Сердца в Атлантиде» означает всего лишь картежную игру, присутствующую почти на каждом компьютере под майкрософтом.
Бэрримор заметил, что я обратил внимание на колоду карт и осклабился:
– Господь наш Иисус не запрещал игр, если они, конечно, не развращают душу и не убивают тело…
– Не буду спорить… Вы играете в «черви»?
(Конечно же, я произнес название этой игры по-английски – «хартс»).
– Что вы! Только старый добрый покер… Вы играете в покер?
– Боюсь, что нет.
– Ничего страшного. Как-нибудь приедете к нам вечером, обязательно примем вас в игру. В покер лучше играть вчетвером, чем втроем.
Я пробормотал, что сочту за честь перекинуться с евангелистами в картишки, но не сегодня.
– О да, сегодня и мы не стали бы вас приглашать, – без обиняков заявил Бэрримор. – У нас еще достаточно дел, прежде чем наша миссия откроет врата для желающих познать истину…
– Вы где-то делаете себе пиар?
– Кому надо, про нас и так уже знают, – несколько загадочно заявил Бэрримор.
– И что вы про себя рассказываете, когда к вам приходит новый человек? Ну, вкратце, хотя бы?
– Наша церковь имеет задачей защиту христианства, но христианства обновленного, приведенного в согласие с идеями Евангелия, а также с просветительными началами современного знания. Она отрицает все вероучительные догмы как изобретения человеческие, без нужды ограничивающие благочестие и богословскую науку, и требует, чтобы любая евангелическая конфессия была еще и обязательно евангельской, с тем, чтобы единственным предметом ее веры были дух, дело и учение Иисуса Христа, а назначением – осуществление этого учения в жизни.
Я сделал вид, что мне все ясно, затем мы еще минут пять светски потрепались, после чего я собрался на выход.
– Знаете, у меня тоже порядочно дел, – сказал я, вроде как извиняясь. – Хочу купить себе грузовик.
– The truck? – неожиданно оживился брат Дэвид. – У меня дядя водит «фрейтлайнер» через все Атлантическое побережье… Хорошее занятие, молодой человек!
– Возможно, только я не потяну большую машину… Буду покупать попроще, на полторы тонны грузоподъемностью.
Миссионеры переглянулись.
– У вас уже есть работа с постоянными перевозками?
– Нет, но я договорился насчет разовых поручений.
– Тогда, возможно, и у нас найдутся для вас отдельные поручения, – сказал Старлинг. – Вероятно, придется съездить в… Не могу выговорить…
– В-а-р-а-н-к-и, – произнес, словно отстучал по клавиатуре, брат Ричард. – Очень старая деревня.
– Да, но когда мы поймем, где она находится, – добавил Бэрримор.
– Брат Ричард, можно вас на минуту? – это подала голос мисс Роузволл, стоящая в коридоре. В голосе звучало напряжение. Или недовольство. Я воспользовался случаем и коротко попрощался.
Выйдя из дома, я уже хотел было сразу направляться к машине, но вдруг остановился. Окно, возле которого стояла сестра Кэсси, было полуоткрыто, и до меня доносилась раздраженная английская речь. Я не мог отказать своему любопытству, подскочил к окну и притаился под ним, делая вид, будто решаю проблему с обувью.
Мисс Роузволл тараторила настолько быстро и невнятно, что я почти ничего не понял, да и знание английского у меня хоть и неплохое, но отнюдь не идеальное. Я уразумел только, что начальница миссии строго указала на несдержанность в словах, а также спросила, сколько еще придется ждать почту из Штатов, да и вообще – как ее получать в этом районе. Бэрримор сказал, что он сейчас же позвонит мне и узнает точный пост-офис этого места. Пригнувшись, я кинулся прочь от дома по направлению к машине.
Так и случилось. Не успел я завести двигатель, как запел мой сотовый, и брат Ричард поинтересовался, какой у моего дома почтовый адрес и почему рядом с этим домом не вкопана палка с железным ящиком в форме полуцилиндра на ней. Пришлось объяснить, что из-за диковатых местных нравов в здешних местах индивидуальные почтовые ящики не приживаются, а если надо получить почту, то будьте добры приехать в ближайший «пост-офис», чтобы забрать корреспонденцию там. Услышав грустное «Джизэс Крайст», я солгал, что сам давно почту здесь не получал, потому прошу подождать, пока не уточню номер абонентского ящика и не найду дома от него ключ. После повторного упоминания Иисуса разговор закончился.
Излишне уточнять, что на нашей даче (да и не только на нашей!) никто отродясь не занимался получением почты, поэтому мне пришлось срочно найти на окраине ближайшее почтовое отделение (которое, судя по его виду, должно было вот-вот закрыться по причине бесперспективности существования и абсолютной нерентабельности). Здесь я без малейших проблем оформил на свое имя абонентский ящик и купил свежий номер местной газеты с объявлениями.
Дальше всё шло не менее гладко. Мои «жигули» перешли к вчерашнему покупателю, и я получил небольшой задаток. Буквально через полчаса я уже ударял по рукам с хозяином полноприводного микроавтобуса «тойота хайс» с бензиновым двигателем и дополнительно укрепленной крышей. Японский автомобиль оказался почти в полном порядке, и теперь уже я отсчитал несколько купюр задатка.