Код каббалы
Шрифт:
Незнакомец улыбнулся и одернул пальто. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, когда все оставшиеся пентакли, призванные Гордоном, ринулись к нему светящимся вихрем. Знакомец поднял обе руки в отражающем жесте, и свет врезался в невидимый барьер. Сила столкновения была невероятной. Гордон покачнулся, хоть его и поддерживал лучангельского света. Незнакомца отбросило назад к стене, которая треснула от удара. Человек поднялся на ноги, на лице его застыла усмешка, и он стал приближаться.
Сила Гордона ускользала от него. Единение с Бене-Эло-хим прерывалось. Он пытался удержать его, но связь оборвалась,
Человек сказал:
— Никто не может бросить вызов Повелителю Суровости и уцелеть.
Гордон запрокинулся назад и упал прямо в открытый люк подвала, тяжело прокатившись по всем ступеням до самого пола. Последнее, что он увидел, было удивленное лицо Падшего.
МАРДЖИ
Пришла ее пора.
Марджи не была ясновидящей, но знала, как распознавать знаки. Сила покидала ее, и способность призывать таинство Иеговы Саваофа — тоже. Было бы здорово успеть передать свои знания Элиз, пока она не ушла из жизни, но, видно, это ей не суждено. Она знала: их каббала обречена с момента смерти Рэйчел. В неполном составе им нечего и надеяться противостоять силам Суровости. И Ипсиссими это тоже знали.
С их бездействием ей было труднее всего смириться.
Марджи вела Эшвина вниз по каменным ступеням, пока Гордон и Поррик отчаянно защищали их отступление. Это было столь же благородно, сколь и тщетно, — как раз то, чего можно было от них ожидать.
Что ж, ей еще доведется сыграть свою роль.
Она закрыла глаза и ориентировалась в темноте на ощупь, ведя пальцем по каменной стене. Она никогда сюда раньше не спускалась, но была прекрасно знакома с планировкой. В пятиугольное основание комнаты была вписана пентаграмма, пять стен вокруг нее представляли собой и физический, и мистический барьер. Но защиту надлежало сначала активировать, а после поддерживать силами людей.
Пятеро из них добрались до подвала, да только это были не те пятеро. Защитная пентаграмма требовала присутствия представителя каждой из нижних пяти. Рэйчел мертва, а Джеймс пропал, поэтому ей придется занять их место, чтобы воззвать к таинству Адонай Мелех. Это, наверное, будет выше ее сил, но разве у них есть выбор?
Наверху раздавался громкий шум битвы. Кто-то проревел что-то угрожающее, и тут же раздался звук тяжелого падения. Гордону и Поррику долго не продержаться. Марджи дошла до дна подвала, но времени зажечь свечи не было.
— Слушайте меня все, — сказала Марджи. — Закройте все свое внешнее восприятие и слушайте душой. Вас притянет к определенной части комнаты. Идите туда без промедления. Времени на объяснения нет. Просто выполняйте. — Она уже почувствовала свое место, угол буквально затягивал ее, и в воздухе она чуяла присутствие своей сефиры.
Не теперь. Элиз займет ее место. Марджи слушала, как остальные четверо распределились по темной комнате. Эшвин последним занял свое место, его хромающую походку и стоны боли легко было отличить.
Марджи пошла вдоль стен до пустого угла. Легкое покалывание пробежало по ее коже, когда она заняла место, но и только. Это была не ее сефира, и таинство Адонай Мелех не признавало ее.
— Один из вас должен начать активацию, — сказала Марджи. — Сфокусируйтесь на месте, где стоите. Почувствуйте его притяжение. Оно знает вас. Вы его часть. Соберите свою внутреннюю сущность там, где архангелы коснулись вас. Там средоточие вашего таинства. Теперь представьте себе пламя. Вы разжигаете его, заботливо раздуваете в целый костер. Дайте ему зажечься, и пусть оно распространится по всей этой комнате. Вам нужно сосредоточиться. Сейчас.
Марджи замерла в ожидании. Она не могла активировать свой угол, но когда остальные создадут достаточный импульс, он вырвется, как язык огня, и воспламенит и ее.
— Быстрее! Времени почти не осталось, — поторопила она.
Оранжевый огонек засиял в одном из углов комнаты. Хорошо. Эшвин призвал Шаддай эль-Чаи. Полсекунды спустя расцвел желтый огненный цветок, и она поняла, что Элиз призвала мощь Иеговы Саваофа. Голубой огонь Элоима Саваофа мигнул и родился во тьме, за ним появилось ультрамариновое пламя Элоха Ве-Даата. Марджи почувствовала, что в ее теле рождается сила Адонай Мелех. В ней не было ничего общего с Иеговой Саваофом. Вокруг нее засиял красный огонь, и между ее ног расцвела боль — таинство Адонай Мелех черпало и без того истощенную энергию ее коренной чакры.
Разноцветные огни поднялись от камней и осветили углы комнаты. Они ринулись к центру, пересекаясь друг с другом, чтобы соединиться в единую защищающую пятиконечную звезду. Сила распространилась по их телам в момент соединения линий, и дар каждого увеличился пятикратно. Ничто не могло их разрушить, ничто не могло проникнуть в их единение.
По крайней мере, до тех пор, пока держится Марджи. Боль между ее ног была мучительной.
Прямо над ними прогремел взрыв — и в люк ничком упало чье-то тело, покатившись по ступеням. Гордон. Тело падало со ступеней, как соломенное чучело. Времени помочь ему не было. Им нужно завершить ритуал.
Пять стен комнаты возродились к жизни. Защитный огонь поднимался все выше и выше. Пять цветов смешались и превратились в сверкающее серебро. Защитный барьер укрепился, когда его попыталась пробить волна ненависти. Зло ощущалось даже сквозь кокон их объединенных сил. Снова и снова вражья воля набрасывалась на пылающие стены, пытаясь пробить их, но бастионы держались.
Они пока побеждали. Суровости было не разрушить пентаграмму.
Словно ливнем их окатывали ужас и отчаяние, но они стойко держались. Огонь поднимался все выше и выше, тесня их противников. Но и боль в коренной чакре Марджи усилилась. Рот ее открылся в беззвучном крике, когда запылал красный огонь. Это было слишком. У нее не хватит сил.
Тело ее скорчилось от непомерной натуги. Энергия, которой она поддерживала столп, истощала ее. Атаки сверху не утихали, они нападали на ее угол, будто чувствовали, что она слабеет.
Нет! Ей нельзя сдаваться. Не теперь, когда они в безопасности. Не сейчас.
Ее дух норовил ускользнуть из тела. Ей было уже почти нечего отдать Адонай Мелех.
— Отдохни, дочь моя, — произнес голос в ее мозгу. — Я приму твою ношу. — Золотая фигура выступила из тьмы.
— Вы удержите стену? — спросила она, ускользая все дальше от съежившейся оболочки, бывшей некогда ее телом.