Код сновидений
Шрифт:
– А что, он сильно отличается от того, который вы слышали от Андрея? – с удивлением спросила женщина.
– По сути, нет. Но Андрей рассказывал мне все очень эмоционально, останавливаясь на тех подробностях, которые вы даже не упомянули. А вы говорили как-то беспристрастно, как будто это всего лишь мимолетный эпизод в вашей жизни.
– А вам хотелось бы, чтобы я размахивала руками и изображала в действии сцену с перепрограммированием вашего земляка?
Рон почувствовал, как бледнеет. Он мгновенно понял двусмысленность последней фразы. И почему-то она его слегка задела.
«Хорошо,
Однако поспешивший к нему Миша опроверг его надежду.
Миша всегда четко ощущал подобные моменты в жизни хозяина и приходил на помощь, даже когда его об этом не просили.
В голове Рона пронеслась мысль, что тонкочувствование может быть развито не только у собак… И он на всякий случай решил, что лучше продолжить разговор утром. К тому времени он успеет морально подготовить себя к любым нестандартным высказываниям своего нового делового партнера. Именно так он должен был воспринимать подругу Андрея.
Но почему-то было трудно настроить свое восприятие только на деловой лад. Рон попытался убедить себя, что причиной его неожиданной личной симпатии к Еве является их старая дружба с Андреем. «И если она все еще подруга Андрея, я буду рад видеть их вместе», – поспешно подумал Рон. – «А если нет?» – раздался злорадный голос в голове.
«Заткнись на пару часов!» – волевым посылом прервал свое эго Рон.
Времени на размышление и на спор с самим собой не было.
Рон потрепал Мишу за уши.
– Кажется, Миша советует нам встретиться завтра? – будто прочитав мысли Рона, произнесла Ева. Миша в знак согласия замахал хвостом.
– Тогда, как джентльмен, проводи меня, – глядя на пса, проговорила Ева, полностью игнорируя Мишиного хозяина.
Она бесшумно встала и молча кивнув Рону направилась в холл. При свете свечей ее силуэт казался еще более миниатюрным. А сама обладательница еще более таинственной.
Рон не удержался и пошел вслед за Мишей.
– Вы не полностью доверяете своей собаке? – спросила женщина.
– Просто хочу подстраховать вас, – пояснил Рон.
– Пару часов назад Вы рассуждали о преданности Миши, а теперь сомневаетесь в его надежности, – иронично проговорила Ева.
– Просто я лучше его знаю расположение комнат, – попытался объяснить Рон.
– Думаю, что и Миша здесь не заблудится, – невозмутимо продолжала женщина, неспешно направляясь в сторону лестницы. Пес преданно следовал за ней. Рон замыкал шествие.
– Может быть, включить свет, – неуверенно предложил он.
– Перемещение в темноте – прекрасное завершение нашей беседы при свечах, – глухим, идущим из глубины голосом ответила Ева. Его тональность очень соответствовала атмосфере таинственности, давно уже окутавшей весь особняк. В воздухе чувствовалась приятная вязкость. Это напоминало знакомое по детству состояние концентрированной радости и безмятежности. Даже Миша замедлил свой ход. Следуя за утонченным силуэтом, он плавно ступал по паркету своими мягкими пушистыми лапами. Грациозно переставляя их, он поочередно посмотрел на своих спутников, как бы спрашивая, что здесь не так. Даже пес учуял нестандартное в манерах и походке своих друзей и в своей собственной. Если бы он мог мыслить, как человек, он, вероятно бы, передал очарование и замедленность движений всех участников процессии фразой:
– Очень похоже на сон.
Но он был всего лишь пес, хоть и очень умный. И, в отличие от людей, привык больше прислушиваться к своим чувствам, а не к мыслям. А чувствовал он бесконечное блаженство и спокойствие.
К тому же Рон бы все равно опередил его, поскольку на всем протяжении пути он не прекращал попыток втиснуть эти волшебные мгновения нереальности происходящего в какую-нибудь фразу и тем самым придать устойчивость осознанию действительности.
Однако Ева полностью игнорировала его высказывания. Одновременно пребывая в двух пограничных мирах, она почему-то предпочла общение с животным общению с человеком. И Рона это немного задевало, несмотря на то, что животное было его собственным.
«Может быть, собаки тоньше воспринимают это особое состояние блаженства мира и не пытаются засорить его словами, – наконец-то догадался Рон, – а может быть, они даже понимают то, что мне мешает понять мой ум», – продолжил он свои размышления. И приняв решение отключить поток мыслей, тут же поймал себя на новой. Однако рассмотреть ее как следует и отследить ее причины и последствия ему не удалось.
– Спокойной ночи, – неожиданно раздался голос Евы снова. Рон с надеждой посмотрел на Еву. Но она изящно подставила для поцелуя свою руку Мише. Тот благодарно лизнул ладонь и завилял хвостом. Реальность принимала обычный вид.
Рон тоже немного пришел в себя.
– Вы используете гипноз? – спросил он, глядя на сияющие в темноте глаза.
– Это слишком примитивное средство для современного человека, – ответила женщина.
– Вы хотите сказать, устаревшее? – переспросил Рон.
– Я хочу сказать и говорю – примитивное, – пояснила Ева.
– Хорошо. Если гипноз для вас слишком примитивен, тогда поясните, каким непримитивным средством вы ввели меня, а точнее нас с Мишей в состоянии транса? – Рон произнес свой текст со всей возможной для себя галантностью, хотя внутри него боролись двое: один все еще находящийся во власти неги, другой – привыкший властвовать и на время утративший эту способность из-за неразгаданной мистической манипуляции, которой он подвергся, поддавшись желанию поскорее познать механизм проникновения в чужие сны.
– Вероятно, это шампанское, – подсказала Ева.
– Но Миша ведь не пил шампанского? – напомнил Рон.
– Логично, – подтвердила Ева. – Но давайте спросим у Миши. Возможно, он и не пребывал в трансе. Ведь шампанское могло действовать только на вас, – произнесла Ева, слегка улыбаясь.
Тому, кто помнил, как сладка нега, все еще хотелось пребывать в эйфории от общения с загадочной подругой Андрея. Но другой – тот, кому не полагалось служебных романов и интриг, кому была дана власть решать все вопросы по собственному усмотрению, и кто брал на себя ответственность за ситуацию и за результат пребывания в обществе партнера, обладающего большим могуществом, происхождение которого не поддавалось пониманию – не мог позволить первому продолжать столь опасное общение.