Код Вавилона
Шрифт:
Крис сперва колебался, но потом все же рассказал ему о двенадцати табличках и о своем неудавшемся рейсе в Берлин. Друг его юности только зло рассмеялся в ответ:
— Твое вранье становится все бесстыднее! Крис, оставь это, избавь меня от твоих мюнхаузеновских историй. Если не хочешь говорить — ну и не надо.
Снайдер просто положил трубку, и Крис увидел лишнее подтверждение старой истины, что правда часто оказывается неправдоподобнее всего.
Больше незачем было тратить на это время. Курьерский план на следующую неделю они с Иной уже обговорили,
Он сел за компьютер и в Интернете просмотрел последние сообщения женевских газет. Форстера идентифицировали. По «Мерседесу» и по фирме проката машин они разузнали, кто был арендатором.
Последнее известие гласило, что женевская полиция провела пресс-конференцию, на которой выступил и адвокат, управляющий наследством Форстера. Как сказал адвокат, присутствие Форстера в Германии совершенно необъяснимо, поскольку транспорт с античными коллекциями ассирийских сокровищ был на пути в Лувр — на этот транспорт, впрочем, тоже было совершено нападение.
Согласно завещанию Форстер оставил свои произведения искусства различным музеям. Деньги от продаж, равно как и остальное свое состояние, он завещал ЮНЕСКО и ЮНИСЕФ, чтобы на эти деньги была оказана помощь в восстановлении Ирака. Особое внимание при этом должно быть уделено окрестностям Вавилона.
«Ни слова про него, ни слова про его груз», — довольно подумал Крис. Но это могло ничего не значить. Полиция — если она его ищет, — из тактических соображений будет умалчивать ту информацию, от которой зависит успех розыска.
Он еще раз посмотрел на расчеты. Вид у них был безнадежный. Тогда он взял мобильник Рицци и набрал номер, который дал ему Форстер.
— Да, — голос на другом конце казался сильно прокуренным.
Крис ошеломленно молчал. Он не рассчитывал, что ответит ему женщина.
София-Антиполис близ Канн
Вторник
Джесмин Пирссон с подгибающимися коленями стояла в коридоре клиники и не отрываясь смотрела через открытую дверь палаты на взрослую кровать, на которой совсем терялось под одеялом детское тело.
Маттиас Кьельссон с бледным лицом и болезненно-известковым цветом кожи смотрел на свою мать, которая сидела на краю кровати и улыбалась ему. Яркое постельное белье с радостными рисунками по мотивам какой-то детской книжки словно издевалось над ними всеми.
Семилетний мальчик слабыми руками поднял вверх фигурку Бионикла.Он попискивал своим ослабленным голоском почти как мышка, изображая сцену из Легенд Метру Нуи.Пару часов назад он посмотрел фильм, который привезла ему Джесмин, и после этого в изнеможении заснул.
У Джесмин выступили слезы, и глаза сестер встретились. В глазах Анны Кьельссон слез не было, только бесконечная печаль.
Жак Дюфур спокойным шагом прошел по коридору и вошел в палату, не
Обе сестры молча сели, не сводя глаз с Дюфура, а тот, странно измученный и задумчивый, взял со стола папку.
— Я должен вам с сожалением сказать, — обратился Дюфур к Анне, — что ваш сын действительно страдает наследственно обусловленной болезнью обмена веществ, недостатком Альфа-1-антитрипсина. При выраженном фенотипе ZZ образование сыворотки находится на уровне не более двадцати процентов от нормальной концентрации, соответственно присутствует высокая опасность, что болезнь будет прогрессировать.
Врач только подтвердил то, что они уже знали. На длинном плече хромосомы 14 образовалась точечная мутация. Аминокислота глютамин была подменена аминокислотой лизин.
Энзим антитрипсин принадлежит к протеинам острой фазы, он усиленно образуется в печени при воспалениях в организме — для борьбы против разрушения протеина в клетке. Из-за недостатка энзима клетки печени могут разрушаться.
— Маттиас относится к числу детей, у которых самая тяжелая форма, и — как следствие — у них развивается необратимая болезнь печени.
Джесмин не отрываясь смотрела на свою сестру. Морщины прорезали лицо Анны, словно каньоны. Губы выродились в тонкие и ожесточенно сжатые черточки, а мимические морщинки мутировали в горестные складки.
Джесмин знала, как беспощадно Анна корит себя, что не спохватилась вовремя. Но это была нелепость. Болезнь была не такой уж редкой, и тяжелые заболевания печени не были ее автоматическим следствием.
— Когда заметили, это уже нельзя было остановить, — Анна с трудом выговаривала слова. — Врачи говорили, что трансплантация — единственная возможность спасения. Это кошмар.
— Почему же не прибегли к этому? — спросил Дюфур и внутренне вздрогнул. Опять это «почему». Почему эксперимент с Майком Гилфортом не удался? Почему молодой американец умер? Почему он уговорил его дать согласие на эксперимент? Почему теперь этот маленький мальчик?
— Прежде всего необходимо было, чтобы в нашем распоряжении оказалась соответствующая детская печень. Донор и реципиент не должны отличаться по весу больше, чем на двадцать пять процентов. Маттиаса могла спасти только смерть другого ребенка. Но та печень ему не подошла. Такое случается процентах в двадцати донорских органов.
Джесмин содрогнулась, вспомнив о том, что Анна проделывала после этого.
Тогда сестра все чаще стала обсуждать с ней возможность пересадки печени живого человека. Поскольку печень состоит из двух долей, а левая доля гораздо меньше правой, существовала возможность пересадить ребенку левую долю печени здорового родителя. Благодаря этой возможности лист ожидания у детей был сравнительно коротким.
Джесмин с ужасом вспоминала тот вечер, когда Анна спросила ее, смогла бы она пойти на такую жертву.