Код власти
Шрифт:
Как ни странно, дилемму разрешил тот, от кого этого ждали меньше всего: сам Ларри. Парень неожиданно идиотски хихикнул, пустил изо рта очередную ниточку слюны и закатил глаза, заваливаясь набок. Действие введенной в кровь вакцины начинало проходить, и археолог сейчас испытывал некое подобие «отходняка», чем-то напоминавшего состояние наркотического опьянения. «Манекен», коротко выругавшись, с похвальной быстротой бросился к впавшему в прострацию парню, удерживая от падения, Лика подхватила его с другой стороны. Убедившись, что Черногорцев не собирается разбивать об пол таящую ценную информацию голову, штатский нажал кнопку на настольном комме, и в комнату почти сразу вошел знакомый офицер – как там он его в прошлый раз назвал, Генри, кажется?
– Все, на сегодня он спекся. – «Манекен» кивнул на пленного. – Вызовите конвой с носилками и врача. И пусть сразу
Офицер кивнул, собираясь уходить, но штатский неожиданно остановил его:
– Хотя нет, лучше я сам, а вы пока побудьте с ними. От парня ни на шаг и за нашей… гостьей приглядывайте. Мне надо кое-что… – не договорив, он вышел из комнаты, бросив напоследок на Лику подозрительный взгляд: мол, смотри, не дури, гостья! Генри вновь кивнул и положил руку на кобуру, будто девушка и на самом деле собиралась начать «дурить», например бросившись на него. Дверь за «манекеном» плавно закрылась, негромко клацнул автоматический замок – и вдруг произошло то, чего ни в коем случае произойти не могло. Вернее, чего Лика меньше всего ожидала: убедившись, что девушка смотрит на него, офицер выразительно указал взглядом куда-то в угол комнаты, где угнездилась под потолком небольшая камера видеонаблюдения, и тут же сделал шаг в сторону, закрывая Ларри от ее равнодушного взгляда. Сдавленный вскрик заставил журналистку подскочить на месте:
– Неужели не видите, ему совсем плохо! Да помогите же, как вас там, гро Бачинина, что ли? Подержите его, пока я вызову врача. Голову, голову ему держите, вот так, ровнее…
Ничего не понимая, Лика смотрела на совершенно спокойного Ларри, состояние которого никоим образом не изменилось.
– Нет, так вы его не удержите, нужно уложить. – Офицер легко подхватил археолога под мышки, отпихнул ногой стул и спустил Ларри на пол, по-прежнему прикрывая собой от видеокамеры. – Держите ему голову, а я пока врача…
Лика опустилась следом и послушно приняла на руки короткостриженую голову Черногорцева, витающего в каких-то неведомых наркотических далях. Умирать или что-то вроде этого он явно не собирался. Офицер же тем временем и на самом деле прокричал в комм, что пленный умирает и срочно нужен врач, и быстро присел рядом с Ликой. В его руке появился шприц-тюбик с резервуаром, помеченным двойной желтой полоской, оголенная игла ткнулась в плечо Ларри:
– Слушай меня, – едва слышно зашептал он, – у нас всего несколько секунд. Сегодня ночью ты должна бежать, иначе будет поздно. Тебе помогут. Я знаю, кто ты, поэтому доверяю. Передай это Чебатурину или главкому, спрячь как хочешь, можешь даже проглотить. Это очень важно, это и есть причина всей войны. Что бы ни случилось, доберись до своих! Все, время, остальное через моего человека, – спрятав опустевший шприц в карман, он что-то вложил в ее ладонь. По коридору затопали торопливые шаги, кто-то приближался к двери. Внезапно веки Ларри дрогнули, затрепетали, из пересушенных БП-9 губ вырвался короткий, захлебывающийся стон: археолог, как и обещал офицер меньше минуты назад, умирал.
– Скорее же! – закричал он, оборачиваясь к вбежавшему в комнату врачу, за спиной которого маячил встревоженный «манекен». – Наверное, передозировка или какая-то реакция на повторное введение вакцины… – Он отстранился, пропуская к умирающему медика, поднялся на ноги и помог встать Лике. Небольшой округлый предмет, зажатый в ладони, жег руку, но спрятать его в карман она не решалась, боясь оказаться замеченной. Вот выйдет отсюда, тогда… Поднимаясь, девушка встретилась взглядом со штатским: впервые застывшее лицо «манекена» выражало целую гамму эмоций, среди которых преобладала ярость и, пожалуй, неуверенность. Потерять, возможно, самого ценного пленного на всей планете? Такого он явно не ожидал.
– Уберите ее, – коротко скомандовал «манекен». – Генри, распорядитесь, пусть кто-нибудь отведет девчонку в барак. А сами останьтесь, я хочу с вами переговорить.
Генри коротко кивнул и вывел Лику в коридор, препоручив одному из дежуривших там солдат. На нее он даже не смотрел, оставаясь деловитым и слегка взволнованным произошедшим: в агенте флотской разведки, ни имени, ни оперативного псевдонима которого она так и не узнала, погиб великий актер. И лишь возвращаясь под конвоем в свой барак, Лика неожиданно и со всей остротой поняла, что на самом деле сделал
Ведь под БП-9, как совсем недавно она сама видела, не соврешь и не промолчишь…
Оставшееся до отбоя время Лика мучилась размышлениями, односложно отвечая на заботливые расспросы, а под конец даже послала чрезмерно настырного Алексея куда подальше. Потом, правда, устыдилась и приняла приглашение «прогуляться», тем более что немного времени еще оставалось, а ничего путного она все равно не надумала. «Генри» сказал, что уходить нужно сегодня же ночью и что в этом ей помогут. Видимо, у него в лагере есть свой человек, но вот кто он, этот человек? Кто-то из заключенных или, наоборот, из охраны? И как его искать? Вопрос, однако… Одно радует – драгоценную «сливу» роум-кристалла она спрятала более чем хорошо, накрепко зашив в подкладку куртки. А вот все остальное оставалось неясным. В конце концов Лика решила, что разведчик наверняка лучше ее знает, что делает, и расслабилась, отправившись на обещанную Махрову прогулку, во время которой все и произошло.
– Ну, хватит, хватит уже ко мне лезть! И так все часовые в курсе, что мы с тобой пылающая страстью влюбленная парочка, так что не надо это столь явно демонстрировать! – привычно отмахнулась девушка от, как ей казалось, «переигрываний» парня. Алексей в который раз смутился: у него и в мыслях не было что-то «демонстрировать», ему и вправду все больше и больше Лика нравилась. Несколько минут молодые люди молчали, неторопливо бредя их обычным маршрутом вдоль увитого несколькими рядами колючей проволоки забора в сторону ворот, где на КПП обычно дежурил по ночам пожилой ефрейтор, вечно поддатый и оттого вполне лояльно относящийся к подобным похождениям. Как правило, он даже не показывался из своей будочки, то ли наблюдая за арестантами с помощью видеокамеры, то ли вовсе не интересуясь происходящим. Поговаривали, будто до войны он служил на этой же планете в охране колонии строгого режима для особо опасных преступников и оттого сейчас просто не воспринимал происходящее всерьез, считая весь этот лагерь не более чем игрушкой новых властей. На службу же Корпорации он пошел исключительно потому, что не сумел найти иного применения своим былым талантам – особенно после того, как инсургенты объявили тотальную амнистию, выпустив из мест отбытия наказания всех без исключения местных зэков. Так ли это было на самом деле, никто, конечно, не знал, однако отношение к местным «сидельцам» с его стороны и вправду было более чем терпимым. Именно поэтому его неожиданный крик и прозвучал для Лики с Алексеем как гром среди ясного неба:
– Эй, девка, давай бросай своего доходягу и иди сюда! – Тучная фигура ефрейтора маячила в круге света возле будки.
– Надо возвращаться, – шепнул Алексей, – это добром не кончится.
Лика неуверенно кивнула. Именно «неуверенно», уж больно не вязалось нынешнее поведение ефрейтора с тем, к чему они привыкли. Да и сказанные «офицером Генри» слова насчет помощи в побеге не шли из головы. Меж тем ефрейтор откатил в сторону увитые сверкающими спиралями «колючки» внутренние ворота и, покачиваясь, направился к молодым людям. Стандартная армейская штурмвинтовка раскачивалась на его плече в такт шагам.
– Что, не подхожу тебе? А чем же я хуже твоего вшивого красавчика?! Небось он, когда тебя трахает, прямо сверху и засыпает!
Алексей напрягся, но девушка удержала его, до боли сжав пальцы на его плече. Как оказалось, не зря: поравнявшись с ними, ефрейтор замолчал и показал зажатый в руке портативный пульт управления внешними воротами:
– Ты – Лика Бачинина? – Голос говорившего оказался абсолютно трезвым.
Лика кивнула, уже догадываясь, в отличие от настороженно замершего товарища, что будет дальше.