Код возвращения
Шрифт:
— Смотри, как бы тебя самого не трахнули, — угрюмо сказал Рохланов. Ему не нравилось наглое поведение забывшего свое место юнца.
— Что?! — Тот привстал, впившись глазами в непроницаемое лицо соплеменника.
Приглушенный свет ламп имитировал северное сияние, мелодичная, умиротворяющая музыка лилась из подвешенных под потолком динамиков, от сектора боулинга доносился стук и треск шаров. Однако сейчас уютная атмосфера заведения нарушилась. Ильяс Бараев посчитал себя оскорбленным, в нем забурлила кровь горца. Девушка нравилась Ильясу, он ее хотел. Он сильный мужчина, за пазухой у него скрыт
— Что слышал, — флегматично ответил Заурбек. — Это любовница Кулика. Он здесь хозяин.
— И что с того?! — брызнул слюной Ильяс. — Что он мне сделает?
— Не надо привлекать к нам внимания, Ильяс, — раздраженно сказан Гуссейнов. — Нам и так очень трудно постоянно доказывать, что мы добрый и цивилизованный народ и только отдельные бандиты портят все впечатление. Русаки и так чрезмерно терпеливы. Как думаешь, могли бы трое русских сидеть в ресторане в Гудермесе, вот как мы сидим, и смотреть такими глазами на наших девушек?
— Нет, конечно, — зло ответил Ильяс. — Но это к делу не относится. Мы — не они! Что он мне сделает?!
— Да что захочет, — по-прежнему угрюмо сказал Заурбек. — У него мощная бригада, и он в авторитете. Однажды к этой девчонке пристали какие-то залетные — двое полных отморозков. Хотели увезти ее, к машине тащили. Так их вывели на берег и хребты сломали!
— Ну?! — Услышанная история заметно сбила спесь с Ильяса. — И чего было?
— Вот тебе и «ну»! Ничего не было. Этих инвалидов — в больницу, виноватых не нашли, а девчонка работает как ни в чем не бывало.
Ильяс снова развалился на стуле.
— Подумаешь! Нужна она мне. Да я если захочу, таких телок сниму!
Он говорил вполне искренне. Сейчас официантка уже не казалась ему красивой и желанной. Если за нее могут сломать хребет, то как она может сохранять привлекательность? Заказ принесла уже вполне заурядная, склонная к полноте молодая женщина.
Рохланов молча положил в свою тарелку всего понемногу: суджук, бастурму, сыр, отварную осетрину, грибочки, рис, оливки, корейскую морковь, консервированную рыбу — все это обильно сдобрил острым соусом. Затем, не приглашая никого в компанию, поднял рюмку водки, понюхал и, опрокинув содержимое себе в глотку, жадно накинулся на еду с таким видом, будто голодал уже неделю. Спутники не обращали внимания на манеры соплеменника. Он считал, что в желудке все равно еда перемешается, и оснований разубеждать его никаких не было.
— Чего ты не ешь? — спросил Гуссейнов.
Ильяс махнул рукой. Настроение у него было испорчено.
— Осетрину нам нельзя, у нее крест в позвоночнике, — мстительно буркнул он.
— Чего ж ты водку пьешь? Ее нам тоже нельзя, — с набитым ртом огрызнулся Заурбек. Он был зрелым мужчиной, под сорок, и поведение юнца ему тоже не нравилось.
— Нет. Коран запрещает пить вино. Про водку там ничего не сказано. — Двумя пальцами Бараев пригладил усы, и тут же его лицо расплылось в улыбке. — Алик пришел!
В зал легкой размашистой походкой вошел мужчина вполне славянской внешности, с правильными чертами лица. Стройный, подтянутый, он производил впечатление довольного жизнью человека,
Вошедший был похож на кого угодно: на преуспевающего бизнесмена, муниципального чиновника, врача или университетского профессора. Но не на координатора «Аль-Каиды», опаснейшего преступника-террориста Вахита Бекмурзаева по прозвищу Гепард. Впрочем, у него были другие имя и фамилия, другое прозвище, а главное — другая внешность. В своей настоящей ипостаси он был невидимкой, потому что новое лицо не было включено ни в один, даже самый полный информационный банк данных МВД, СВР и ФСБ.
Сотрапезники встали ему навстречу, вышли из-за стола, пожали руку, по очереди обнялись и соприкоснулись щеками. Откуда появился Алик, давно ли он прибыл в Тиходонск, где остановился и с кем встречался, никто из присутствующих не знал. И спрашивать об этом никому бы не пришло в голову.
Алик сел рядом с Ильясом, неодобрительно посмотрел на графинчик с водкой, маслины и корейскую морковь, брезгливо поморщился, хотел что-то сказать, но сдержался.
— Кушать будешь, Алик? — почтительно спросил Гуссейнов.
— Овощи. Мусаха, помидоры, овечий сыр. Короче, сам знаешь — только чистую пищу.
Арсен сделал знак официантке и отдал распоряжение.
Гепарду было уже за сорок, хотя выглядел он моложе. Его окружение ничего не знало о давней пластической операции и относило это на счет неизменной овошной диеты. К тому же он не пил и не курил.
— Как дела, Алик? — так же почтительно спросил Арсен.
— Все идет по плану. — Гепард цепко огляделся по сторонам. — Наши вожди уверены в успехе. И знаете почему?
— Почему? — с самым живым интересом спросили все трое. Скорей всего, их эмоции были неискренними. И Арсен, и Ильяс, и Заурбек были предельно конкретными людьми, и далекие последствия любых поступков их не интересовали, как не интересует большинство жителей Земли судьба Солнечной системы через два миллиарда лет. Но выказать безразличие к вопросу Алика — означало выразить ему неуважение, а такого никто из них позволить себе не мог.
— Да потому, что неверные слабы и трусливы! Когда наши братья произвели серию взрывов в Испании, она тут же вывела свои войска из Ирака! И вся Европа затрепетала! А ведь это были обычные, динамитные взрывы! — Глаза Гепарда зажглись адским огнем, который не могли приглушить даже контактные линзы, голос обрел силу взрывной волны. Он даже привстал. — Атомный взрыв в Москве поставит на колени не только Европу, но и Америку! Мы будем диктовать свою волю всему миру! Мы парализуем весь земной шар! Рука Аллаха повиснет над всей землей, заставив трепетать правительства и народы!