Код завинчивания. Офисное рабство в России
Шрифт:
Ливанец сразу сказал, что жить мы будем в разных квартирах, что на практике не подтвердилось — одна квартира, но, слава богу, с разными санузлами. Различного рода подкаты, пошлости, скабрезности и намеки начались уже в первый день в Москве. Созерцание своего «как бы руководителя» в красных труселях в квартире респекта не добавляли. Дальше — больше, если бы я не свалила из Москвы через три дня, то это создание еще и руки начало бы распускать.
Ну, во время прохождения собеседования с сотрудниками различных уровней я и подумала, что, вероятно, в этой российской компании оказание подобного рода услуг является чем-то само собой разумеющимся. Когда меня «слили» на собеседовании со вторым вице, то ливанец под эмоциональным ударом проговорился, что я (дальше цитирую) «должна была ехать как его жена». Вот такой вот кошмар. То, что это работа и чел откровенно вызывает у меня отвращение,
Перелопатив Интернет, могу предположить, что подобного рода любовный десант мог вылетать на выполнение стратегических заданий компании, а может, всех мало-мальски симпатичных сотрудниц подкладывают под своих партнеров но бизнесу. Такая вот медовая ловушка.
Суровый вердикт общества однозначен: «Не к каждой женщине на работе пристают». Правда, не к каждой. Некоторые моралисты ошибочно полагают, что дело только в желании-нежелании женщины уступать домогательствам.
Это абсолютно неверно. Основная проблема заключается в паршивом отношении окружающих к жертве офисного насилия: вместо сочувствия она зачастую получает порицание и насмешки… Поэтому, как невесело констатируют юристы, основная масса жертв сексуальных домогательств не решается подавать в суд на собственных работодателей. Люди, не веря в возможность непредвзятого судебного разбирательства, предпочитают попросту уволиться из компаний, в которых они подвергались унижениям.
Глава 8
ЕДА — ЭТО НЕ ТОЛЬКО НАСЛАЖДЕНИЕ ВКУСОМ!
Обеденный перерыв — настоящая отдушина для всякого обитателя офиса, от вальяжного начальника до самого затюканного подчиненного. Это возможность хоть на сорок минут, хоть на полчаса выключиться из подневольной жизни. Дать отдых глазам, почувствовать, что рабочий день, неслышно скрипнув шестеренками, начинает клониться к закату. Не важно, что для кого-то офисный обед состоит из заваренного впопыхах доширака, кто-то поедает гречку, принесенную из дома, а кто-то смакует бизнес-ланчевые суши в окрестных кафе. Как быстро и незаметно бизнес-ланчи сменили комплексные обеды, но сути — тот же набор продуктов, а по звучанию — совсем другое дело.
Благозвучие — великая вещь! Во многом именно благодаря иностранному звучанию в офисную кулинарию вплотную вошел двойной бутерброд — сэндвич. Штука небезопасная для талии и бедер (все-таки удваивается порция хлеба!), но очень удобная для поглощения за компьютером, без отрыва глаз от монитора.
Анекдотической версией происхождения сэндвича является история об англичанине Джоне Монтегью, графе Сэндвиче. Согласно общеизвестной байке он очень любил играть в карты — настолько сильно, что мог подолгу просиживать за игровыми столами. Однажды в 1762 году игра продолжалась целые сутки, и, поскольку одновременно играть в карты и есть за столом ножом и вилкой трудно, граф попросил подать ему два куска обжаренного хлеба с ломтем ростбифа между ними. Таким образом, он мог держать карты одной рукой и есть — другой. С тех пор сэндвич начал свое победоносное шествие по всему миру. Но это всего лишь дурацкая легенда!
На самом деле граф изобрел сэндвич для того, чтобы иметь возможность дешево питаться прямо во время работы над серьезными проектами, чтобы не отнимать у себя драгоценное время, необходимое для напряженной работы. Ведь он состоял членом в английском парламенте и даже принимал участие в подготовке кругосветной экспедиции капитана Кука в 1778 году. В результате той экспедиции были открыты Гавайские острова, которые первоначально даже носили имя графа Сэндвича — Сэндвичевы острова. А в карты граф не играл, и даже полагал карточную игру глупой и бессмысленной тратой времени. К тому же у весьма стесненного в средствах графа просто не было денег на подобные развлечения. Из-за недостатка денег он и изобрел удобную для своей работы недорогую еду.
В советской офисной жизни бывали свои знаменитые приверженцы недорогого питания, один из таких персонажей, известный всем подпольный миллионер Корейко, описан Ильфом и Петровым в «Золотом теленке», книге, давно разошедшейся на цитаты.
Ровно в двенадцать часов Александр Иванович отодвинул в сторону контокоррентную книгу и приступил к завтраку. Он вынул из ящика заранее очищенную сырую репку и, чинно глядя вперед себя, съел ее. Потом он проглотил холодное яйцо всмятку.
Холодные яйца всмятку — еда очень невкусная, и хороший, веселый человек никогда их не станет есть. Но Александр Иванович не ел, а питался. Он не завтракал, а совершал физиологический процесс введения в организм должного количества жиров, углеводов и витаминов.
Все
Что касается соотношения цен/зарплат, обнаружилась забавная вещь: советский комплексный обед (отец нынешнего бизнес-ланча) соотносился с зарплатой примерно так же, как сегодняшний обеденный перекус соотносится со среднеофисной зарплатой, составляя примерно 0,7 % от получки за один обед. Проверим? Средняя советская зарплата равнялась (примерно) 150 руб. Комплексный обед стоил 1 руб. 10 коп. Средняя офисная зарплата сейчас составляет примерно 35 000 руб., а цена усредненного бизнес-ланча — 250 руб. Любопытно, правда? Не забывайте, что мы говорим именно о средних зарплатах и усредненных ценах.
Насчет бизнес-ланчей у белых воротничков существуют свои поверья и приметы. В одной конторе, где я недолго проработала, начальство питалось в своем кафе. Туда почему-то запрещалось заходить рядовым сотрудникам… В этом было что-то андерсеновское, почти сказочное: никто не должен видеть, как кушает император! [29] Впрочем, запрет был негласный: никто его не озвучивал, не рассылал по служебной почте. Просто огненными буквами на небесах было начертано: «В кафе через дорогу ходить нельзя! Там едят они!» Каждому новому сотруднику рассказывали об этом, чтобы он невзначай не опростоволосился. Впрочем, в остальном пищевом поведении у служащих была полная свобода: хочешь — обедай в скверике у универсама, хочешь — иди в кафе-пивную. Только вот питаться домашним (принесенным из дома) на территории офиса нельзя: боссы страшно переживали за сохранность ковролина: каждый вечер один из трех директоров бродил по помещениям, как тень отца Гамлета, и тревожно вглядывался в серую рябь коврового покрытия — нет ли пятна? Молва гласила, как некая Лена ела грушу в то время, как директорская тень бесшумно пересекла порог кабинета, где происходило запретное действо. Лена испугалась, вздрогнула, и тяжелая капля сладкого сока спланировала на пол, как в замедленной съемке, сопровождаемая взглядом испуганных свидетелей и разгневанного директора. Почти невидимое пятно стоило девушке 50 долларов, и эта история пересказывалась всем вновь прибывшим с трепетом и даже некоторым восторгом.
29
«Кухарочка! — сказал первый приближенный императора. — Я определю тебя на штатную должность при кухне и выхлопочу тебе позволение посмотреть, как кушает император, если ты сведешь нас к соловью! Он приглашен сегодня вечером ко двору!» (Г.Х. Андерсен. «Соловей», пер. Анны Ганзен. — Прим. ред.)
Не таков был издатель компьютерных журналов Дмитрий А.! Своим сотрудникам он организовал просторную кухню, где можно было подогреть продукты и съесть их под присмотром видеокамеры. Стулья на этой кухне стояли высокие, так называемые барные, на таких долго не высидишь! Иногда сам Д. А. заходил поесть, но сотрудники не особо ценили этот демократизм: за ланчем приходилось говорить о рабочих проблемах, а порой — просто выслушивать нагоняи. На дверцах кухонных шкафчиков висело комическое объявление: «В 17.00 вся еда выбрасывается». Сотрудники шутили о суицидальных наклонностях пищи, которая дружно «выбрасывается». Есть за компьютером и даже пить Дмитрий А. строго запрещал. Нарушение запрета каралось штрафом в стандартные 50 долларов. Причину запрета Дмитрий А. мотивировал по-разному — иногда доверительно сообщал, что «вечно обляпывается сам, когда ест за компом», иногда аргументировал запрет заботой о здоровье подчиненных: мало, мол, двигаются. А побегают до кухни и обратно — типа фитнес, зарядка. Отказ от фитнеса — 50 баксов.
Моя начальница из другой редакции постоянно худела, поэтому не ходила в столовую — дешевую и вкусную. Помещение столовой мы использовали как убежище, буквально прятались за тарелками с капустой. Правда, если прятались слишком усиленно и продолжительно, нас ожидал разнос: где вас так долго носило?!
Но не все и не всегда так мрачно, иногда даже солнечно: моя начальница Алина покупала тефтельки в кафе и приносила прямо к клавиатуре, причем следила, чтобы эти паровые тефтели не поливали ненавистным мне соусом. Становилась ли Алина от этого менее начальственной? Вовсе нет. Зато такого генерального директора не забудешь. Да и не каждый гендир имеет диплом литературного института, как Алина. Алина, привет!