Кодекс Инквизитора. Книга I
Шрифт:
— Слушай, а где радужные змеи обитают? — проигнорировав недовольство Мораны, спросила я. Просто интересно, откуда в Нави живые существа.
— Там же, где и розовые единороги. На Западе. Ты на самом деле удумала, что я буду члены в ступе толочь? Вроде большая девочка, а в небылицы веришь. Ржаная мука, мёд, сливочное масло, сметана, корица и бадьян для пряности. Ах да, едва не запамятовала! Руки должны быть прямыми, а не как у тебя, кривули некультяпистые! Ты почто магу голову ссекла? Не могла сердце вырвать или на крайний случай горло вскрыть? Что я теперь с ним делать буду? Душу ты просила приберечь — значиться, в подземное царство отослать не могу, а дармоеды мне задарма
— Постой! Так это что, Василий?!
Ну всё, плакали мои миллионы! Как я из Васьки информацию добуду?!
— Он и есть. По всем правилам я должна была провести душу твоего протеже долиною смерти, а пришлось вот кумекать, куда пристроить временно. На создание полноценного тела у меня не осталось сил. Дюже затратно. Ресурсов хватило только на котейку, не обессудь.
— А он говорящий? — в надежде на чудо спросила у Мараны, хотя уже понимала, что дело швах.
— Ты видала говорящих котов? Вот и я не встречала. Сама виновата! Рубить голову магу — всё равно что колдуна в собственной бане сжечь или ведьму в болоте утопить. Тут и живая водица не подсобит. Если бы ты сделала всё по уму да доставила тело в Навь, я бы подняла мальчонку на ноги, а так — извини. Фарш назад не провернуть.
Всё, что мне оставалось, — так это заесть горе свежим пряником.
— Не кручинься, княжна. Коли злата потраченного жалко, так подкину на бедность. — С этими словами Морана, вытащив прямо из воздуха туго набитый кошель размером с бычью голову, вытряхнула на стол гору крупных огранённых сапфиров.
— Убери с глаз долой. Не в деньгах дело. В моём доме прямо под носом произошло убийство с особой степенью жестокости и цинизма. Барон был без пяти минут архимаг — за себя постоять мог, но его порвали на куски. Я должна знать, кто это сделал! Убийцу нужно найти и прилюдно покарать, чтобы другим не повадно было. Есть варианты, как из кота вытянуть хоть что-то? Может, за яйца его подвесить?
Васька, услышав мои слова, шементом юркнул за печку, только его и видели.
— Я приживила душу, а не голову. Возможно, Жива справилась бы, но где сейчас та Жива? Я-то сама много чего могу, но принудить точить лясы скудоумное животное не в силах. — Из-за печки донеслось негодующее «мяв». — Имеется у меня догадка одна, но информация не проверена, давненько я не сталкивалась с тенями, могу и ошибиться. Душа твоего Василия сильно пострадала, я обнаружила в структуре грубое вмешательство. Будто кто-то пытался пожрать эфирную ткань. Я могла бы предположить, что это сделала ты. Но тебе-то какой резон? Остаются тени. Для них людские души — как для тебя мои пряники. Если желаешь найти истину, копай в этом направлении. Но я бы не советовала. С тенями шутки плохи. Особливо с высшими. Оставь это, Ольга. Не лезь на рожон. Напасись сил. Слаба ты ещё, неопытна. Тебя легко подловить. Тени — исконные древние существа, тягаться с ними себе дороже. Поместье твоё что решето — никакой магической защиты. Я научу, как правильно возвести охранные контуры, — муха не пролетит. И челядь проверь. Не поленись и самолично допроси всякого, кто имеет доступ во дворец.
— Ясно. Чего уж там? Попытка не пытка. Кот зачётный вышел, моё почтение, забрала бы себе, но терпеть не могу блохастых, а тебе в самый раз: наберёшь ещё тридцать девять, и будет полный комплект, — вот никак не могу сдержаться от подколок, больно красива Морана в гневе.
— По меркам богов, я девица на выданье, оставь остроты при себе!
Ух, какая лютая, аж стол заледенел.
— Помилуй, Мара, мы же теперь вроде как сёстры, а значит, мне можно чуточку
— Лукавому взад такую сестру! Не вынуждай меня жалеть о принятом решении. — Богиня, сурово взглянув на меня, встала из-за стола, намекая, что аудиенция закончена.
— Храм будет готов на Калинов день. Ты сможешь лично присутствовать на освящении. Приходи, будет весело. Весь мир вздрогнет.
— А справишься? До одиннадцатого августа две недели. И не перегни палку, я не хочу, чтобы мою верховную жрицу в первый же день подняли на вилы.
— Ты что себе удумала? Не собираюсь я резать глотки крепостным на жертвеннике. Будет шоу. Сама сказала: возведи храм, да такой, чтобы сразу в наследие ЮНЕСКО вошёл. Но мало соорудить коробку, ещё и презентовать красиво надобно. Я не поскупилась и пригласила мировых звёзд на открытие. Твой культ нужно сделать модным, Мара. Времена нынче такие: требуется хайп вселенского масштаба, и пипл потянется. Сапфиры, пожалуй, заберу. Копейка к копеечке, так сказать. — Сгребла камни в мешок и, взвалив на спину, подошла к Моране, встав на носочки, чмокнула в подбородок.
— Хорошо, будь по-твоему. Я долго была оторвана от Яви. В твоих словах есть зерно истины. Мир изменился. Быть может, и мне пора пересмотреть кое-какие взгляды. До скорой встречи, княжна!
— Стой! Не надо так!
Поздно! Грубый подзатыльник отправил меня в макрокосм.
Мля! А пряники? Ну что за способ такой нездоровый? Бордовые круги никак не хотели пропадать. Потрясла головой, приводя себя в чувство. Немного подташнивало, но на ногах держалась уверенно. Бросила взгляд на ступеньки лестницы. Закончу с храмом, непременно поставлю лифт. Это никуда не годится. Ладно вниз, но целый час подниматься — просто ад какой-то!
— Софья Илларионовна, пригласите баронессу Ренне. Нет! Чай не подавать! Выполняйте, живо!
Таким рассерженным князя Толстого никто никогда не видел. Мужчина имел воистину стальную выдержку и заслуженно гордился этим. Но недобрые вести, поступающие с самого утра, вывели его из равновесия. Даже полный провал операции по устранению княжны Ольги не вызвал в нём бурной реакции. Впервые за долгие годы князь готов был рвать и метать, а главное, наказать было некого: все ответственные сгинули, будто их стёрли из матрицы бытия.
— Вызывали, Ваше Сиятельство? — Баронесса Анна Ренне была, как всегда, на высоте.
Безупречная внешность, стиль, харизма. Перед ней преклонялись, её уважали и, безусловно, опасались. Даже сам Толстой не позволял себе лишнего, а ведь мог. Между Анной и князем больше сотни лет существовала тайная связь. Но они так и не стали по-настоящему близки. Ибо оба хранили обет безбрачия, следуя правилам кодекса. Ренне была рада каждому визиту в кабинет любимого человека, вот и сейчас она впорхнула словно бабочка, но холодный взгляд Толстого пригвоздил к полу. Анна так и застыла посреди помещения, не осмеливаясь подойти ближе.
— Это твоих рук дело? — сухо изрёк Пётр Андреевич.
— Что именно? У меня много дел, Ваша Светлость, может, и моих, кто знает?
— Ты прекрасно поняла, о чём я! Жалкий баронишка, Лисицын, убит во дворце Нагой! Кто дал тебе право на самоуправство? Я же велел: княжну не трогать! Только надзор. Ты получила задание, баронесса, и должна следовать плану, не отклоняясь от намеченного курса. На тебя трудится целый аналитический отдел. А ты что? Устроила мелкую вендетту? Кто послал тени в имение Нагих? Хочешь сказать, что это была не ты? Тогда кто, Анна? — Князь, игнорируя хрустальную пепельницу, раздражённо затушил сигару прямо о сукно письменного стола.