Кодекс Инквизитора. Книга II
Шрифт:
Спустя полчаса игр в доктора результата всё-таки добилась. Шорох пришёл в себя и даже смог подняться на ноги. А когда я вылила на голову раненого баклажку студёной воды, так вообще повеселел, а заодно расхрабрился в такой степени, что решил подкрасться поближе к башке хтонической твари. Вовремя успела схватить за шиворот.
Во всех направлениях от гадкой кучи плоти струились миазмы какой-то дряни, различимой лишь истинным взором. Некроз поражал материю и, казалось, само пространство. На какую площадь расползётся отрава — выяснять не стала.
Плакал мой трофей. Если и намеревалась, несмотря на гадливость, поковырять голову Рока на предмет полезного лута, то после того, как
Любопытно, зачем вообще приходил? Стоило ли ради одного человечка задействовать такие ресурсы. И того ли я Рока помножила на ноль, или же уничтоженная сущность всего лишь цепная зверушка? Девчонка знает ответы. Только как её изловишь? Пигалица не так проста. Физиономию не проблема грязью измазать, ауру сфальсифицировать, набросив обманку, а вот душу не подделаешь. С трудом усмирила источник от попытки поглощения. Сильна душонка до безобразия. Лакомая и питательная, а главное, чиста настолько, что аж противно становится. Может, она ангел какой или адепт Света?
Не поймаешь — не узнаешь. Что ж, сафари на замарашку можно считать открытым. Далеко не уйдёт. Вот только маячок активирую и поиграем в пятнашки.
Шороха я недооценила. В отличие от меня, он был воистину высококлассным профессионалом. Не зря служил в разведке без малого двадцать лет. Если я полагалась исключительно на взор истины, то полковник обладал навыками Зверобоя. Сроду бы не определила по обломанной ветке направление, в котором скрылась беглянка. Опытный военный безошибочно выкупил курс, и несмотря на невидимость, через какое-то время нам удалось нагнать жертву. Как оказалось, далеко уйти не успела, но надобно отдать должное: лукавства девчонке не занимать. Схоронилась пигалица за аномалией, в надежде на то, что глупые нубы влипнут по неосмотрительности.
Взяли девчонку в клещи грамотно: скрутили, даже не помяв рёбра. Вязать не стала, без затей вручила очередной паёк. Лучше купить лояльность, чем галопировать за этой козой по долинам и взгорьям.
— Ты убила Рока! Как такое возможно? — Замарашка, приняв коробку с пайком, прижала к груди, будто опасаясь, что я возьму — и отберу провизию.
— Не знаю, кто такой этот твой Рок, но не думаю, что фатум имел материальное воплощение и носил ошейник. Уничтожить его было просто: существо уж очень неповоротливо и уязвимо в точке выхода.
— Дыхание Рока убивает всё живое на сотни метров вокруг! Ты не могла выжить! От него не укрыться.
— Не спорю, но, как видишь, я жива. Это он убил тех бедолаг на поляне? — В ожидании ответа протянула Шороху пайку. Пора бы и нам подзаправиться.
— А больше некому. Рок ощущает энергетические возмущения барьера. Если кто-то по неосторожности коснётся защитного контура, то он явится и истребит всё живое. Из нашей группы выжила только я. Давно это было. Лет десять или одиннадцать назад, не помню уже, многое стёрлось из памяти. В данном месте время течёт иначе. Который сейчас год? — Девица, сунув сразу половину плитки шоколада в рот, блаженно зажмурила глаза.
— С утра было двадцать восьмое августа две тысячи двадцать четвёртого года.
Я взглянула на девку с подозрением. Десять лет? В каком же возрасте она попала в разлом? Ей на вид больше двадцати не дашь. О чём и осведомилась:
— Ты слишком юно выглядишь, давай-ка по порядку, и начнём с того, за каким чёртом пыталась нас убить и что за магию использовала. Перед
— Двадцать шестой, значит… Полагала, что меньше времени прошло. Я попала сюда в тысяча девятьсот девяносто восьмом. Выходит, двадцать шесть лет назад. Незадолго до рейда мне стукнуло девятнадцать. Есть зеркало, рыжая?
Что за манера такая — тянуть ручонки требовательно, будто я давний долг не вернула!
Зеркало Мораны давать не стала: мало ли что может случиться, попади артефакт в руки смертного? Взглянет одним глазком на отражение — и прахом обратится. Вынув из хранилища обычный несессер, вручила девке.
Уму непостижимо! Сорок пять лет! Да она мне в матери годится, а выглядит чуть ли не моложе! Всё никак не свыкнусь, что я в мире магии, а тут и не такое может быть. Чего только стоила аморфная вонючая куча. Знать бы ещё, кто эту нелепицу послал в разлом на мои поимки.
— А я ничего, правда? Помыться бы, у тебя нет воды случаем? — Требовательная рука пощёлкала пальцами перед самым носом.
— Гель для душа, мочалка, две канистры горячей воды по двадцать литров — всё есть у меня, но не про твою честь! Пока не ответишь на интересующие вопросы, ничего не получишь, а будешь волынку тянуть… оставлю тебя в аномалии век доживать! Хватит тень на плетень наводить, отвечай, с тобой княжна разговаривает!
— Какие мы величавые! Вы только посмотрите! Сама княжна одолжение сделала! Позабудь, кем была за кромкой, здесь все равны. Нет у тебя больше титула. Оставь всё, что было дорого, всех, кого любила. Ты никогда отсюда не выберешься! Свезло раз, гробанешься через день или два. Полагаешь, я не пыталась? Дальше третьего сектора никто не заходил! А знаешь, сколько их всего? Двенадцать, мать твою! И в каждом — смерть и ничего, кроме смерти! Считаешь, в сказку попала? Приключений захотелось? Я тоже когда-то была наивной дурочкой. Имя графини Евдокии Николаевны Лопухиной что-нибудь говорит тебе, княжна? — Щёки девушки, а теперь уже женщины, полыхнули красным. Пунцовый румянец проступил, несмотря на грязь.
Ишь, как ярится, будто солнышко!
«Василиса, что нам известно о графине-потеряшке, есть информация?»
«Минуточку, взгляну в базе, быть может, что-то отыщется».
Ожидание долго не продлилось, Вася вовсю юзала разогнанное сознание. Почему-то, в отличие от меня, у неё прекрасно выходило применять потенциал повышенной мозговой активности на все сто процентов. На сетчатке запечатлелся снимок красивой барышни в бальном платье. С большим трудом, но я распознала в ней новоиспечённую знакомую. Как же ты не сдохла за десятилетия, бедолага? Двадцать шесть лет! Вот у кого поучиться надобно. Да я просто птенец неоперившийся супротив графини, с её-то опытом. Мне на самом деле везёт — этого не отнять, а здесь навыки, инстинкты выживания. Во что бы то ни стало надобно вытаскивать Лопухину из ловушки и брать под крыло. Подчинить, истребовав вассальную клятву, купить за любые деньги. Такие люди мне потребны. Но сначала надо втереться в доверие, и шоколад мне в этом поможет. Пока я строила планы, дамочка продолжила:
— Мне доспех приглянулся и винтовка бритоголового, а ещё баул, поэтому и хотела убить. И убила бы, но твоя магия истощила силы, всю ману выпила. Если бы знала, что ты так сильна, устроила бы засаду. Тот треск, что вы слышали, — это Щелкунчик, аномалия такая. Когда её разряжаешь, бахает так, что на десять вёрст звуковая волна расходится. Обойти не вышло, пришлось камень бросить. Отдавай обещанное, я всё сказала! Еды тоже дай, тебе всё равно не пригодится. Сдохнешь в любом случае, не сегодня, так завтра.